Встречи с Моссадом всегда проходили напряженно, с крохотными уступками с обеих сторон. Наша секция подозревала, что у них есть секретная программа. Это подозрение только усилилось, когда Бэджер показал израильским коллегам копии планов и схем, которые мы добыли при досмотре Кидди в Стэнстеде. Они проявили притворный интерес, но совсем не убедительный, и Бэджер уехал, считая что у израильтян уже есть свои копии.
Ключи к разгадке поступили от резидента в Варшаве (H/WAR). Изучая планы фабрики, эксперты из министерства обороны установили, что они разработаны по старым польским чертежам. Она - реликт, оставшийся со времен "холодной войны". Бэджер попросил резидента в Варшаве выяснить, каким образом планы и схемы могли попасть в руки Мэнбара. Польская разведслужба, похожая на тайную полицию КГБ, перестраивалась по западному образцу разведслужб, существующих в Европе, но перестройка еще не завершилась. Многие польские офицеры из "старой гвардии" слишком привыкли к приемам "холодной войны", чтобы строить доверительные отношения с офицерами западных разведок, а резидент в Варшаве установил с польской разведслужбой неустойчивые связи. Поляки даже не признали, что у этих планов польское происхождение, несмотря на уверения нашего резидента, что такое признание не будет использовано Западом для политической пропаганды.
И все же польская разведка предоставила весьма важный ключ к разгадке. Она передала разведданные на одного польского бизнесмена еврейского происхождения, имеющего связи с Моссадом. Он поддерживал тесные отношения со старшим гражданским чиновником, ведущим польскую "программу химической обороны", дублировавшую программу химического оружия. Если читать между строк, вывод был таков: планы и схемы для фабрики были переданы этим чиновником сначала еврейскому бизнесмену, а затем через него Моссаду - и все с молчаливого согласия польской разведки. Теперь стала ясна причина, почему Моссад без всякого восторга взял наши копии планов и схем. Как и подозревал Бэджер, они у них уже были.
Чтобы решить эту интересную гигантскую головоломку, необходимо было уложить на место и другие выпавшие куски. Мы так и не знали до конца, где Мэнбар раздобыл список оборудования для фабрики. Он мог его получить от Фахда, но из перехвата его переговоров с Фахдом следовало, что они у него уже имелись до их знакомства. Но полной уверенности у нас не было, так как разговоры они вели намеками, на языке фарси и применяли зашифрованные слова. Примерно в то же время у Мэнбара состоялось несколько тайных встреч с офицерами Моссада в израильском посольстве в Париже. Мы могли лишь предполагать, что соединить все части аппаратуры в единое целое стало возможным потому, что Моссад, по неясным нам причинам, использовал Мэнбара для заключения тайных сделок с иранцами. Ключом к составлению единой картины происходящего была деятельность Мэнбара, поэтому нам было необходимо изучить его передвижения, встречи и переговоры более детально, чем мы могли узнать из перехватов его телефонных разговоров, полученных от французской контрразведки (ДSТ).
Бэджер решил использовать в этих целях личную секретаршу Мэнбара, некую Андреа, симпатичную сорокалетнюю разведенную немецкую фрау. Она находилась на французской территории, поэтому было бы нетактичным отстранить французскую разведку от проверки. МИ-6 избегает ставить "сладкие" ловушки, полагая, что последствия сексуальных удовольствий трудно предсказать или проконтролировать, но французские разведчики так не считают. Андреа привыкла ходить на ланч ежедневно в одно и то же бистро. Тогда французская разведка решила подослать к ней офицера-мужчину. В тот же вечер телефонная прослушка зафиксировала ее жалобы матери в Германии относительно того, что некий слишком надушенный француз надоедливо приставал к ней во время ланча, считая себя божьим подарком женщинам. Озадаченный альфонс из разведки в отчете о проведенной встрече невнятно написал, что она, должно быть, лесбиянка.
Между тем я продолжал работать в соответствии со своей "легендой", как клерк в офисе компании "Бари трейдинг". Работа казалась мне муторной, но зато разработка Константина шла успешно. Попив совместно чаю в офисе, сходив пару раз на ланч в отель "Хилтон" и по случаю заскочив со мной в пивную, он проникся ко мне доверием и стал раскрываться. Заглатывая приманку, он на каждой встрече задавал все больше вопросов, выясняя мои знания химического оборудования.
Из телефонного перехвата нам стало известно, что Константин держит копии планов и схем в запертом верхнем ящике своего рабочего стола. Как-то я заметил, что он вытащил эти бумаги и использовал их при разговоре с Кидди. Вечером этого же дня я пришел в свой офис и, прочитав распечатку записи их разговора, узнал, что они пытались разобраться в спецификации стеклянного вентиля, номер которого был расплывчато обозначен на схемах. Эксперты по химическому оружию из министерства обороны помогли мне выяснить точную спецификацию этой детали и определить компании, которые могут их поставлять, - одну в Германии и две в Швейцарии.
Спустя несколько дней я, сидя за столом, притворно изображал неподдельный интерес, копаясь в толстой пачке коносаментов, и краем уха услышал конец телефонного разговора Константина с Кидди. Правда, больше говорила она, Константин же только пытался вставить словечко-другое да еще извинялся за медлительность. В конце концов ему удалось выпалить:
- Послушайте, Джойс. Я и впрямь прилагаю все усилия, но застрял на месте. Но зато я знаю одного человека, который может помочь нам, и он сидит тут же, в моем офисе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139