Оружейник тут же заявил, что
хокарэми ушла в тот самый вечер, когда умер принц.
Шэрхо, услыхав, что Карми именуют хокарэми, удивился,
но вида не показал.
- Ты уверен, что она хокарэми?- спросил Шэрхо.- Лучше
помолчать, чем выдумывать невесть что.
- Но она на глазах у меня переоделась в хокарэмскую
одежду,- объяснил Горахо.
- А, тогда действительно,- равнодушно согласился Шэр-
хо, скрывая недоумение.- Но я бы не советовал тебе об этом
кому-нибудь рассказывать.
- Да весь город уже болтает,- возразил Горахо. И не с
моих слов, поверь.
К Шэрхо он мог позволить себе отнестись более фамиль-
ярно. Шэрхо был давно всем известен, он был свой, лорцос-
кий, и оружие, случалось, Шэрхо покупал у Горахо.
- Все же лучше не болтать,- проговорил Шэрхо на про-
щание.
Получалось, чем дальше, тем больше загадок задавала
странная девчонка Карми. Конечно, она не могла быть хока-
рэми, Шэрхо в этом не сомневался, однако откуда же она
могла взять хокарэмскую одежду непонятно. И поведение Кар-
ми ставило в тупик: слишком вольно она себя держала и с
Шэрхо, и с принцем.
"И для того, чтобы связаться с Карми,- вспомнил Шэр-
хо,- принц отослал двоих хокарэмов - которые, как я пони-
маю, могли ее узнать."
Позже, когда весть о смерти хозяина дошла до этих
двоих, они вернулись, но ни один, ни другой не могли по-
нять, кто эта девушка. Приметы, которые тщательно описал
Шэрхо, никого не напомнили двум хокарэмам, каждый из кото-
рых не менее трех раз видел принцессу Сургарскую. Но разве
какой-нибудь хокарэм мог допустить, что аристократка может
вести себя подобным образом?
Стенхе и Маву, конечно, могли бы рассказать о своей
подопечной принцессе, но никто из майярский хокарэмов уже
давно не видал их; ходили даже слухи, что они погибли в
Сургаре.
Из майярский хокарэмов кое-что о сургарской принцессе
мог бы поведать Мангурре, телохранитель Готтиса Пайры, но
Мангурре, определив как-то принцессу как забавную девицу,
по обыкновению своему в подробности вдаваться не стал, по-
лагая, что чем меньше о женщине говорят, тем для нее лучше.
5
Горное озеро встретило Карми безлюдьем, и хорошо зна-
комый пейзаж воскресил в ее душе воспомининия о тех день-
ках, которые когда-то проводила здесь маленькая принцесса
Сава. Но когда она, миновав скалистый мыс, далеко вдающий-
ся в озеро, увидела со склона долину, в которой прежде
располагался лагерь Руттула, она поняла, что и здесь оста-
лись следы резни, которая полгода назад пронеслась по Сур-
гаре.
Шесты и рваные клочья шатров еще валялись на каменис-
той земле, а в том месте, где раньше стояла палатка Рутту-
ла, был насыпан огромный курган из небольших камней. Шест,
стоящий на вершине кургана, пестрел вьющимися на ветру ли-
ловыми, оранжевыми и белыми лентами, и Карми по этому по-
минальному знаку поняла, что весной, когда сошел снег,
миттауские монахи похоронили мертвых. Вероятно, где-то ря-
дом они устроили и монастырь, и Карми завертела головой,
отыскивая их следы. Почти сразу она увидела островерхих
шатер из свежесрубленных бревен - часовню - и рядом - не-
достроенную избу. Двое монахов тащили бревно, а еще один,
совсем старый, сидел у часовни, твердя молитвы.
Карми спустилась к постройкам и, подойдя к часовне,
села около монаха, а тот, не обращая на нее внимания, тя-
нул речитатив на древнем языке, на котором тысячу лет на-
зад говорило все население этого края от западного Майяра
до восточного Саутхо. Современный миттауский был ему рост-
веннен, но, зная этот язык достаточно хорошо, Карми могла
только догадываться, о чем ведет речь старый монах. Перед
ним лежала книга, и старик даже перелистывал ее страницы,
но текст монах бормотал наизусть, лишь изредка сверяясь с
книгой.
Дочитав до конца главы, монах остановился. Он потя-
нулся за кувшином с питьем, но Карми опередила его, услуж-
ливо налив пахучий мятный напиток в затейливо раззукрашен-
ную глиняную чашку.
Монах поблагодарил ее на ломаном майярском; Карми
поспешно ответила по-миттауски. У монахов с хокарэмами от-
ношения сложные, но миттауские монахи более терпимы к лю-
дям, чем майярские; тем более, что и девушка в хокарэмской
одежде не склонна была задирать служителей божьих.
Как надо разговаривать с миттаускими монахами, Карми
не знала; в дни ее прошлогоднего путешествия в Миттаур с
монахами разговаривал Стенхе, для нее же самой они были
тогда неинтересным приложением к пещерным храмам Нтангра и
монастырю Карали-лори. Теперь приходилось пенять себе за
невнимательность, и Карми, вздохнув, начала нащупывать ма-
неру общения.
Она заговорила о красотах нтангрских храмов - эта те-
ма была приятна миттаусцам; монах, благосклонно предложив
ей поесть с дороги, вручил чашку со своим питьем. Карми, с
удовольствием прихлебывая из чашки прохладный напиток,
выслушала притчу о трех путниках, сама тут же рассказала
другую притчу, и монах, с каждой минутой все дружелюбней
относящийся к девушке, вдруг сказал:
- Мне кажется, тебе лучше сейчас спрятаться.
Карми обернулась и глянула назад. По майярской тропе,
которая недавно привела ее в долину, скакали всадники. По
длинному двухвостому вымпелу на древке копья одного из них
можно было судить, что это миттаусцы.
- Ты из замка Ралло,- напомнил монах.- Таких, как ты,
в Миттауре не любят. И я не верен, что в моей власти защи-
тить тебя от воинов. Спрячься; это вовсе не трусость.
- Они меня уже заметили,- отозвалась Карми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40