Вероятно, они поддерживали кровлю над городом – сотни, тысячи металлических стержней, сверкавших как надраенная медяшка на судне. Странник прикоснулся к колонне, рядом с которой стоял, и пожал плечами, ее поверхность была гладкой, без единого шва или заклепки.– Двинемся туда, – он показал кивком головы влево. – Помните план? Мы дойдем до угла, осмотрим с высоты эту часть города – если надо, оглядим его со всех сторон, – а потом решим, что делать.– Хм… – Дилси с сомнением покачал головой. – Немалая прогулка! Балконы и проход внизу тянутся на тысячи шагов…– Нам некуда торопиться, – произнес Блейд, хотя и знал, что к нему самому это не относится. Он повернулся и широким шагом пошел вдоль стены, поглядывая направо, на яркие многоцветные здания, похожие на украшенные окнами и мозаикой детские строительные кубики. Отряд в предписанном порядке двинулся следом Кести, Сейра, Бронта и Дилси поторапливались за своим вожаком, недоверчиво косясь на Гладкие Коридоры, оказавшиеся куда огромней и пышнее, чем им представлялось до сих пор.Так они и шли – до самой еды перед сном, проскальзывая подобно призракам в своих серых одеждах мимо серой стены. Маленькая боевая ячейка, сплоченная семья, крысиный прайд, самка и четыре самца… И час за часом перед ними разворачивалась панорама города, в котором некогда обитали люди. Люди, которые могли в любой момент подняться на поверхность; люди, которым некогда принадлежал весь мир… Расследование пятое и последнее – Расскажи мне сказку, апатам…– Ты слишком взрослая для сказок, Сийра…– Никогда не поздно слушать сказки. Из них, как говорят, родилось все! Абсолютно все!– Все? Хм-м… забавно! Кажется, эту мысль тебе внушил поэт, Кирто Веладас?– Ты снова смеешься…– Нет, девочка, я серьезен. И в доказательство этого расскажу сказку… ты уж прости, если она покажется тебе мрачноватой.– Разве бывают мрачные сказки?– Сказки бывают всякие, и мрачные, и страшные, но я не собираюсь тебя пугать. Просто с этой историей ты познакомишься рано или поздно, и я предпочитаю, чтобы ты услышала ее от меня.– Какое интригующее начало, апатам!– Хм-м? Возможно, возможно…– Ну, начинай же! А я налью тебе еще вина.– Но начну я с вопроса, Сийра, с нескольких вопросов. Тебе, конечно, известно, что до эпохи Редукции наш мир был перенаселен…– Да, разумеется! Людей было в тысячи раз больше, чем в наше время, и пришлось строить огромные города под землей, в естественных и искусственных пещерах.– Почему, ты знаешь?– Тогда не умели синтезировать пищу… Ели то, что росло на полях и плантациях, а для растений нужны были и место, и солнечный свет.– Именно так. Поэтому большая часть населения обитала под землей, хотя это нравилось далеко не всем. Фактически в гигантские города-муравейники было загнано несколько миллиардов человек – все, чье присутствие не требовалось на полях и фермах.– Но это же ужасно!– Совершенно согласен… Есть, однако, вещи и поужаснее.– Ты хочешь меня напугать?– Нет, детка. Но вот тебе новый вопрос: что ты знаешь о временах Редукции? Каким образом – и почему! – численность населения настолько сократилась?– Но об этом периоде нет достоверных данных. Катастрофа произошла слишком давно…– Катастрофа! Ты уверена, что это была катастрофа?– Ну-у… Нам говорили, что существуют два предположения…– О! Целых два! Наверняка те же самые, что и во времена моей юности! Какое же первое? Болезни?– Да. Перенаселенность и скопление огромных масс людей в сравнительно небольшом замкнутом пространстве привели к эпидемиям, настолько губительным и скорым, что медицина той эпохи не могла с ними справиться…– И выжила только ничтожная часть, так? А мы – их счастливые потомки?– Так нам говорили.– Так и мне говорили – во времена ученичества. Что касается второй гипотезы, она, если не ошибаюсь, кажется немного попригляднее…– И я так считаю. Возможно, убыль населения связана с планомерным ограничением рождаемости, пересмотром генофонда и тщательным отбором пар, которым дозволялось иметь потомство.– Итак, Сийра, либо страшные болезни, либо сознательный генетический отбор… Но в народе ходит еще одна версия.– Та самая сказка или предание, которое ты собираешься мне поведать?– Да, моя милая… Говорят, что топотуны – наши помощники и слуги – были изобретены незадолго перед Редукцией, и что они-то и послужили главной ее причиной.– Топотуны? Ты шутишь, апатам? Какой от них вред?– Сейчас, разумеется, никакого. Сейчас люди занимаются делами, достойными человека, а всем остальным ведают машины, и мы практически не вмешиваемся в их работу. Но так было не всегда, дочка, далеко не всегда! Топотун – универсальный робот, он может прислуживать в доме, возделывать поля и ходить за скотом, трудиться у станка, управлять другими машинами… Он способен делать все, чем брезгует человек – простую, нудную, утомительную, нетворческую работу. Но до Редукции именно этим и занималась подавляющая часть населения… Понимаешь? Они делали то, что могут делать топотуны, причем еще лучше, чем люди. И люди стали ненужными, когда появились роботы – долговечные и неутомимые существа, которым не нужны ни пища, ни кров над головой, ни одежда, ни развлечения, ни семья, ни осознание своей значимости, своего достоинства… Представляешь себе, миллиарды и миллиарды никому не нужных разумных созданий! Разом выброшенных из жизни, потерявших цель и смысл существования! А ведь их надо было кормить и занимать, как малых детей…– И тогда начались эпидемии в подземных городах?– Такова версия, приятная сердцам наших историков. Но говорят, что эти эпидемии не являлись естественным исходом… говорят, что кое-где это были и не эпидемии вовсе, а газы… отравляющие газы…– Апатам, это невозможно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39