Малыш отдал сотню сыну и тысячу жене, после чего испарился.
Что произошло, когда так внезапно исчез отец? Какие суровые переживания, полные гнева и горя пришлось им всем пережить? Лири в своих опубликованных воспоминаниях мало говорит об этом, только где-то как бы в скобках замечает: «мое горе из-за ухода отца всплыло наружу во время одного приема наркотика в компании с Джеком Керуаком».
Напротив, во «Флэшбэках» он скорее воздает ему хвалу:
Я всегда любил и уважал отца. За тринадцать лет, что мы прожили вместе, он никогда не обманывал моих ожиданий… Папа для меня остался образцом одиночки, презирающего обычные пути… Малыш, следуя древней ирландской традиции, перехитрил всех — вырвался из набожной деревни и отправился в дальние страны, подобно одному из диких гусей ирландской легенды.
Эбигайль и вполовину не столь хороша в воспоминаниях его сына. Ее набожность (она редко пропускала ежедневную массу), стремление стать достойной представительницей респектабельного среднего класса, а также врожденная подозрительность ко «всему веселому, легкомысленному или новомодному» надоедала Тиму и раздражала его — он специально культивировал в себе те качества, которые мать считала наследственными особенностями отца Лири.
Насколько он преуспел в этом, можно судить по заметке одного из репортеров бостонского «Глоба», который, излагая много лет спустя историю обучения Тима в старших классах сприн-гфилдской школы, называл его «типажом в стиле Скотта Фицджеральда».
Тим легко общался с людьми, участвовал во множестве школьных комитетов и получил премию как издатель школьной газеты. Он имел прекрасные отметки по английскому языку и истории, чуть хуже успевал по математике и естествознанию. Но наиболее высокой оценки он удостоился у противоположного пола. В выпускном классе школы одноклассницы называли его «самый симпатичный мальчик». «Леди, замрите, не дышите!» — свидетельствует о нем запись в школьном альбоме. На другой странице того же документа есть пожелание самого Лири: «Тим Лири оставляет свои увлечения Бобу Кэлхауну, еще одному блестящему поклоннику белых платьев на этом маленьком балу». Он только в одном отношении отличался от отца: Тим явно предпочитал «самых экстравагантных страстных богачек, каких только можно было найти в городе». И никаких Эбигайль!
Тимоти Лири
Но в реальности это было защитное поведение, самосозидание мальчишки, который, повзрослев, будет вспоминать не свои головокружительные успехи в школе, а огромное чувство одиночества, которое он стремился победить с помощью мечтаний о «доблести, славе, любви научной деятельности». От Малыша Тиму досталось вкрадчивое обаяние, которое обеспечило ему характеристику «самого симпатичного мальчишка», но от него же он унаследовал и чувство отчужденности, постоянно питавшее детские мечты о героических подвигах. Еще в детстве Лири ощущал себя посторонним: ирландец-католик в школе, полной «истинных американцев» — англосаксов протестантского вероисповедания, художник в окружении спортсменов и бизнесменов, неверующий в мире верующих. Позже это отчуждение переросло в непрерывные конфликты с властью, часто становясь сознательной конфронтацией.
Первый такой конфликт произошел в последние месяцы его учебы в школе. Совершенно беспричинно Лири начал вдруг прогуливать занятия, вынудив директора школы — «мудрого старика из Новой Англии», обладателя белоснежной бороды, достойной члена Верховного суда, — пригрозить ему отчислением. Позже Лири объяснял, что это не произошло лишь потому, что потребовало бы заполнения безумного количества бумаг.
Однако такое поведение стоило ему потери рекомендации в колледж. Из-за «бесконечных развязных шуточек» Тима не приняли ни в одну из престижных школ академического направления. Эбигайль была вынуждена прибегнуть к связям с местным настоятелем, с тем чтобы сына приняли в католический колледж Св. Креста, управляемый иезуитами.
Этот колледж осенью 1938 года представлял собой учебное заведение, мало приспособленное как для социального, так и для интеллектуального продвижения. Если не считать поощрения занятий футболом, в основном список предметов был традиционным — упор делался на изучение греческого языка, латыни, религии. Колледж несколько напоминал монастырь, в котором разрешались занятия спортом. Тим провел в этом чистилище два года, переводя Цицерона и Горация и совершая подпольные вылазки за ограду совместно со своим другом Анджело. По ночам, после вечерней проверки они убегали в местные бары, чтобы попытать счастья с окрестными девушками.
После окончания колледжа в силу романтического заблуждения, которое разделяли многие, в том числе и Аллан Эдгар По, Тим, используя политические связи его семейства, записался в военную академию Вест-Пойнта, где сумел продержаться едва ли год. Его стремление стать воином было подорвано в момент, когда он возвращался в академию вместе с несколькими старшими по званию, которые обвинили его в пьянстве — обвинение неприятное и наказуемое, но не смертельное. Лири всегда считал, что произошедшее позже было вызвано сочетанием избытка алкогольных паров и тех противоречий, какие всегда возникают, когда в общении участвуют крайне разные люди. Старший по званию проинтерпретировал поведение Лири как попытку солгать, с чем согласился кадетский суд чести. Кадет Лири опозорил свой Корпус, он должен был подать в отставку. Однако кадет Лири считал по-другому и потребовал официального расследования и суда. Это было расценено всеми как плохой поступок, хотя мнения по этому вопросу среди кадетов разделились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179