- Я спрашиваю не про образованность, а про ум, интеллект. Умение ло-
гично мыслить, обобщать, анализировать, формулировать выводы, связно из-
лагать свои мысли.
- Ну я же вам сказала, она была бездарной журналисткой.
Галина Ивановна никак не хотела видеть разницу между интеллектом, на-
читанностью и-ярофессиональной пригодностью. Раз бездарная журналистка,
значит - круглая дура. Интересно, что бы она сказала, если бы эта без-
дарная журналистка оказалась невероятно талантливым биологом?
- Значит, как человек она в целом не умна, - уточнила Настя не без
задней мысли.
- Абсолютно, - горячо подтвердила мать писателя.
- А у вашего сына никогда не возникало неудовольствия по этому пово-
ду? Ведь он, как натура творческая, тонкая, художественная, не мог не
видеть, что его жена недостаточно умна и образованна.
В кабинет вернулся Ольшанский и сел на свое место, не прерывая их бе-
седы. Однако Галина Ивановна сразу вся как-то подобралась, словно почуяв
рядом врага и приготовившись к отпору.
- Мой сын был увлечен ею как женщиной, поскольку никаких других дос-
тоинств у Светланы нет, - сухо ответила она. - Я ведь уже объясняла вам,
Ленечка был чистым и порядочным мальчиком, он никогда не позволял себе
вступать в интимные отношения с девицами, если не имел серьезных намере-
ний, поэтому, когда за дело взялась Светлана, он был покорен момен-
тально. Он был нормальным молодым мужчиной, вы должны понимать...
- Хорошо, - вступил Ольшанский, - оставим эту тему. Вернемся к вашему
сыну, Галина Ивановна. Скажите, пожалуйста, вы читали его произведения?
- Разумеется, - гордо ответила Параскевич. - Я читала их раньше всех,
Ленечка всегда приносил мне рукописи, еще до того, как показывал их в
издательство.
- В критических статьях о книгах вашего сына неоднократно отмечалось,
что Леонид Параскевич - тонкий и глубокий знаток женской психологии,
женской души. Вы согласны с этим утверждением?
- Безусловно, - твердо заявила она.
- Тогда расскажите нам, пожалуйста, откуда он получил все те знания,
которые помогли ему стать автором женских романов. Он мужчина. Опыт об-
щения с женщинами у него, если верить вашим словам, минимальный. Откуда
же он все это знает? Когда и при каких обстоятельствах научился он так
хорошо понимать женщину?
Галина Ивановна попалась в заранее расставленную ловушку. После все-
го, что она тут понарассказывала, уже нельзя было апеллировать ни к
Светлане, ни к знакомым девушкам и женщинам, сказав, что у Ленечки их
всегда было много, потому что он был красивым юношей и пользовался успе-
хом. Этот номер уже не проходил, и Галине Ивановне скрепя сердце приш-
лось назвать двух женщин, которые были увлечены Леонидом и даже, похоже,
сумели обратить на себя его внимание. Во всяком случае, приходя в гости
к матери без жены, он неоднократно звонил им.
Настя была вполне удовлетворена результатами допроса и уже собралась
было уходить, оставив Ольшанского наедине с Галиной Ивановной, как вдруг
ее внимание привлекла одна фраза:
- Ленечка не простит мне, что я выдала его сердечную тайну. Он сурово
накажет меня за это.
- Извините, я не поняла.
Настя вернулась к столу и снова села напротив Параскевич.
- Вы пользуетесь услугами медиумов?
- Нет. С чего вы взяли?
- Из ваших слов можно сделать вывод о том, что вы вступаете в контакт
с покойным сыном. Я просто хотела уточнить.
- Нет-нет, что вы, - замахала руками Галина Ивановна. - Я не верю в
загробный мир и всякие такие вещи. А насчет того, что Ленечка не прос-
тит, это так, образное выражение. С языка сорвалось.
Но от Насти не укрылось, что Галина Ивановна Параскевич стала мучнис-
то-бледной. И это ей совсем не понравилось.
Светлана Параскевич припарковала старенькие "жигули" возле изда-
тельства и вошла в подъезд, неся в руках толстую папку. Теперь она сама
будет вести все переговоры с издателями. У Лени никогда не хватало ха-
рактера послать их всех подальше с их нытьем, жалобами на финансовые
трудности и слезными мольбами отдать за смехотворный гонорар очередной
роман, на котором издательство "наварит" не меньше восьмидесяти тысяч.
Долларов, разумеется. Леня был добрым и мягким и никак не мог пересту-
пить через собственный характер, хотя и понимал, что давно пора это сде-
лать. Что ж, теперь это за него сделает его жена, вернее, вдова.
- Света? - несказанно удивился директор издательства, увидев ее. -
Какими судьбами? Разве мы остались должны вам за последнюю книгу?
По-моему, мы полностью рассчитались, нет?
- Да, - кивнула она. - За ту книгу вы с нами полностью рассчитались.
Но есть новая. Леня закончил ее в тот день, когда его убили. Могу пред-
ложить ее вашему издательству. Если хочешь, конечно.
- Боже мой! - взвился директор. - И ты еще спрашиваешь! Конечно, хо-
чу. Мы будем счастливы издать еще один роман великого Параскевича. Ты
только представь: роман, последнее слово в котором было написано за три
часа до трагической гибели. В момент расхватают. Тысяча долларов тебя
устроит? За предыдущую книгу мы заплатили Леониду девятьсот, но за эту,
поскольку она все-таки последняя, - тысячу. Идет?
Светлана встала и взяла со стола папку с рукописью.
- Ты ничего не понял, Павлик, - ласково сказала она. - А раз ты ниче-
го не понял, то и разговаривать нам с тобой не о чем. До свидания.
Она сделала шаг к двери, как вдруг Павел выскочил из-за стола и мет-
нулся ей наперерез.
- Ну, подожди. Света, куда ты? Мы ж с Леней сто лет были знакомы, -
можно же как-то по дружески.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20