.. Ну сколько ты хочешь? Тысячу двести? Ты-
сячу триста?
- Я хочу двадцать пять тысяч долларов, Паша. И торговаться с тобой я
не буду ни при каких условиях. Или ты берешь эту книгу за двадцать пять
тысяч, или я отношу рукопись в другое издательство. И не смей мне расс-
казывать о том, какой ты бедный. При тираже в сто пятьдесят тысяч эк-
земпляров себестоимость одной книги не превышает восьмисот рублей, пото-
му что вы нашли дешевую типографию где-то в Клинцах. Оптовикам вы отдае-
те их по две тысячи, таким образом, на каждой книжке вы получаете тысячу
двести рублей прибыли. При тираже в сто пятьдесят тысяч - сто восемьде-
сят миллионов. А вы, насколько я знаю, с оптовиками не связываетесь, у
вашего издательства есть собственная сеть реализации, вы ее сколотили на
паях с четырьмя другими издательствами. И продаете вы каждую книжку по
пять - семь тысяч рублей. Поскольку с арифметикой у меня в школе было
все в порядке, то торговаться с тобой, Паша, я не буду. Или двадцать
пять, или я ухожу.
- Хорошо, хорошо, не кипятись. - Павел успокаивающим жестом взял ее
под руку и подвел к креслу. - Ты же понимаешь, сумма настолько велика,
что я не могу решить вопрос в течение двух минут, ни с кем не посовето-
вавшись. Оставь рукопись, редактор ее посмотрит, и, если мы ее одобряем
и принимаем, мы вернемся к обсуждению вопроса о гонораре. Зачем же сей-
час копья ломать, если неизвестно, будем ли мы вообще издавать книгу. А
вдруг она плохо написана и никуда не годится? Кота в мешке покупать?
Губы Светланы изогнулись в саркастической усмешке, небольшие глазки
сощурились и стали казаться совсем маленькими.
- Паша, Паша, - укоризненно покачала она головой. - Ничему тебя жизнь
не учит. Все, друг мой, разговор окончен. Рукописи Параскевича не нужда-
ются в одобрении и редактировании, это знает вся издательская Москва.
Рукописи моего мужа принимают не глядя и тут же запускают в набор, а
ровно через два месяца они выходят в свет. Может быть, ты не знаешь, что
его книги лежат на прилавках не больше двух недель, а потом их днем с
огнем не достать? Может быть, для тебя новость, что каждая его новая
книжка раскупается мгновенно? И еще одно, Пашенька. Может быть, плохие
мальчики, которые работают в твоем издательстве, скрыли от тебя" что де-
лают "левые", неучтенные тиражи Лениных романов? В выходных данных книг
стоит тираж сто пятьдесят тысяч экземпляров, а на самом деле напечатано
триста тысяч. За сто пятьдесят, указанные в выходных данных, вы отчиты-
ваетесь перед налоговой инспекцией, а прибыль за остальные сто пятьдесят
идет вам в карман. Господи, Паша, какие у тебя глазки-то круглые! Что,
не знал, что ли? Ты воздух-то выдохни из живота, ведь лопнешь сейчас. Вы
вместе с остальными четырьмя издательствами сосали из Лени кровь целых
пять лет, пользовались тем, что он не мог вам отказать, прикидывались
его друзьями, а друзьям принято помогать в беде. Теперь все, дружок, ма-
лина ваша кончилась. Леня молодой был совсем и безумно талантливый, и вы
думали, что он еще много лет будет вас радовать сказочными прибылями, он
ведь сочинял легко и быстро. Поэтому эксклюзивные права вы у него поку-
пали только на шесть месяцев со дня сдачи рукописи. Зачем вам больше,
думали вы, если он через шесть месяцев новую вещь напишет, так лучше же
новую издать, чем переиздавать старую, тем более что вы тираж-то зафига-
чили будь здоров какой, что официальный, что левый, все женское населе-
ние России отоварилось. А к сегодняшнему дню все эксклюзивные права у
вас кончились. Осталось только право на последнюю книжку, которая вышла
месяц назад, но и это право через три месяца кончится, а вам с него все
равно никакого навару, у вас же тиражи огромные, так что затевать пере-
издание сразу же после первого издания бессмысленно. Все, пуфик ты плю-
шевый. Теперь ничего дешевого вы на Лене не сделаете, это я вам обещаю.
У него вышло двадцать шесть книг, у меня в руках - двадцать седьмая, са-
мая дорогая, потому что закончена, как ты справедливо заметил, ровно за
три часа до трагической гибели. И не думай, котик жирный, что я тебе
папку оставлю. Я заберу ее с собой и жду вашего решения до вечера. Теле-
фона у меня пока нет, поэтому сегодня вечером я сама тебе позвоню, и ес-
ли ты не скажешь, что готов заплатить за рукопись столько, сколько я
сказала, то завтра я предложу ее Игорю, потом Нугзару, потом Левушке,
потом Анне. Вас пятеро пауков, охвативших всю Москву, а может быть, и
всю Россию. И кто-нибудь из вас непременно купит рукопись и станет еще
богаче. А остальные будут палец сосать.
Она легко повернулась и вышла из кабинета директора издательства
"Павлин", не дожидаясь прощальных слов.
Павел некоторое время сидел неподвижно, словно прислушиваясь к ка-
ким-то одному ему слышным голосам, потом нажал кнопку селектора и вызвал
к себе коммерческого директора.
Наталья Досюкова едва успела открыть входную дверь, как раздался те-
лефонный звонок. Она не сразу узнала Поташова, вероятно, оттого, что не
ждала его звонка так скоро, ведь она вернулась в Москву только сегодня.
- Вы виделись с мужем? - требовательно спросил он.
- Да, Николай Григорьевич. Правда, свидание дали краткосрочное.
- Ну, это в порядке вещей. Трехсуточное он себе еще не высидел, - по-
шутил Поташов. - Вы узнали что-нибудь новое, важное для дела?
- Нет, к сожалению. Он только твердит, что не виноват, что не совер-
шал убийства и будет бороться до конца.
- Это все прекрасно, - недовольно откликнулся правозащитник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20