Хо-
рошо, если не дойдет, тогда можно и новую послать. А если дойдет ящик
наполовину пустым, то будет считаться, что осужденный посылку получил и
другой в ближайшие полгода ему уже не полагается. Многие стали посылки
привозить лично или с оказией передавать, так надежнее.
Наталья приехала на свидание, первое с тех пор, как Евгений оказался
в колонии. Она так давно его не видела, что боялась даже представить се-
бе, каким стал ее муж. По рассказам знакомых, по книгам и фильмам она
уже имела кое-какое представление о том, что такое жизнь в колонии, и
ожидала увидеть Евгения поникшим, с ранними морщинами, с почерневшими
зубами и трясущимися руками.
Наконец подошла ее очередь. Она оглянулась на сидящих в тоскливой
очереди женщин (мужчин здесь почему-то не было, видно, на свидания при-
езжали только матери и жены, а отцы и сыновья предпочитали другие разв-
лечения), незаметно перекрестилась и толкнула деревянную дверь кабинета.
- Я к осужденному Досюкову Евгению Михайловичу, статья сто три, срок
восемь лет.
- Жена? - не поднимая головы, спросил хмурый капитан в зеленой форме
офицера внутренней службы. - Документы, пожалуйста.
- Вот. - Наталья торопливо протянула ему паспорт, совсем новенький,
полученный всего два месяца назад, когда она меняла фамилию.
Капитан аккуратно перелистал паспорт от первой до последней страницы,
потом поднял голову и с любопытством уставился на нее.
- Тут отметочка о заключении брака. Вы поженились полгода назад?
- Совершено верно.
- Досюков в это время, был под следствием? - уточнил капитан.
- Да.
- И вы, значит, добровольно согласились стать женой убийцы? Почему,
интересно? Вы его одобряли?
- Нет, вы не так поняли, - торопливо заговорила Наталья. - Я же нор-
мальный человек, как я могу одобрять убийство? Но я хотела, чтобы он,
отбывая наказание, знал, что я его жду, что он мне нужен, что он должен
справиться со всем этим... У него ведь нет никого, кто ездил бы к нему
на свидания, кто посылал бы ему продукты. Мать совсем старая и почти
слепая, она из дома практически не выходит. Отца нет, он давно умер. Же-
ня у нее единственный сын, ни братьев нет, ни сестер. И если бы мы не
расписались, меня бы не пускали к нему на свидания. Пусть он убийца, но
ведь должен у него быть кто-то, кому он верит и на кого может надеяться.
- Вы сейчас сказали интересную вещь, - заметил капитан. - Вы сказали:
пусть он убийца. Так вы верите в то, что он совершил убийство?
- Я не понимаю, - вмиг пересохшими губами сказала Наталья.
- Я хочу сказать, что ваш муж ведь не признался в совершении убийства
ни на следствии, ни на суде. И он до сих пор не признает себя виновным.
Поэтому я и спросил вас: а вы как считаете? Вы тоже уверены, что он не-
виновен?
- Я... - растерялась она. - Я не знаю. Честное слово, я не знаю. Женя
не такой человек, чтобы убить кого-то... Но ведь чужая душа - потемки,
ни за кого нельзя ручаться, даже за себя самого. Нет, я не знаю. Но я
знаю, в чем состоит мой долг. Если государство сочло необходимым нало-
жить на него кару за что-то, то мой долг - помочь ему пережить это с
достоинством, чтобы он не потерял человеческого облика, чтобы осознал
ошибку, осознал свой грех, если он всетаки это совершил, и чтобы покаял-
ся, исправился.
- Вы - верующая?
- Как вам сказать...
Она улыбнулась впервые с тех пор, как вошла в этот кабинет.
- Когда Женю арестовали, я стала ходить в церковь просто потому, что
очень хотела хоть как-то ему помочь, а как - не знала. Познакомилась со
священником, он и объяснил мне, что если я столько лет прожила рядом с
Женей и не сумела отвратить его от греха, то мой долг теперь сделать
все, чтобы помочь ему очиститься, обновиться и исправиться.
Капитан открыл несгораемый шкаф, за которым оказались картотечные
ящики, выдвинул один из них, долго перебирал карточки, наконец вынул од-
ну из них и внимательно изучил.
- У вас краткосрочное свидание, три часа.
- Так мало? - в отчаянии всплеснула руками Наталья. - А мне говори-
ли...
- Вам говорили про долгосрочное, - сухо перебил ее капитан, - на трое
суток. Это вам пока рано, срок еще не подошел.
- А когда же?
- Через три месяца, не раньше, да к тому же в зависимости от того,
как ваш муж будет себя вести. Если нарушит режим, то в качестве наказа-
ния он может быть лишен посылки или свидания.
- А он что, нарушает? - робко спросила она.
- Пока нет, но все когда-то бывает в первый раз, - философски изрек
капитан.
Он снял телефонную трубку на аппарате без диска.
- Седьмой отряд, Досюков Евгений Михайлович, сто третья, восемь лет.
На краткосрочное.
Выслушав ответ, он снова повернулся к Наталье и усталым голосом
объяснил ей, куда теперь идти, что сказать и какую бумажку показать.
- Вам там скажут, но я предупреждаю на всякий случай заранее: деньги,
колющие и режущие предметы, алкогольные напитки, сигареты с фильтром...
Она на мгновение прикрыла глаза и отключилась.
Целые сутки в плацкартном вагоне, продуваемом насквозь, где даже
ночью не гасится свет и постоянно мимо тебя кто-то ходит. Она совсем не
смогла заснуть, - ей было очень холодно и очень страшно. И теперь в неу-
ютном, вонючем, но таком теплом кабинете ее разморило. А о том, чего
нельзя приносить с собой на свидание, она и так знала еще с тех пор,
когда приходила в следственный изолятор на регистрацию брака.
- Гражданочка! - услышала Наталья голос над самым ухом. - Гражданка
Досюкова!
- Ой, простите. - Она смущенно улыбнулась, поправила шапочку, шарф и
встала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20