Покажется ли удивительным, что он, ее муж, сумел так написать? Он читает, размышляя.
“Не было бы преувеличением сказать, что...” Черт возьми! Теперь Сильвии придется ждать шестьдесят пятой страницы.
Он читает в третий раз. Сейчас он воображает себя обозревателем. “Таймс”, например. “Вьюнок” Реджинальда Уэлларда. Никогда о таком не слышал. Ну-ка, посмотрим, на что это похоже... Хм... Да...
“Не было бы преувеличением сказать...” Ну хорошо, пора заняться правкой. Опечаток немного. Одна в самом начале, другая примерно на тридцатой странице, третья...
Реджинальд ищет их. Он читает снова... и снова. Опечатки пропали. Но ведь были же!
Ну, еще разок, повнимательнее.
IV
Сейчас успех “Вьюнка” вошел в анналы издательского дела. Два года назад ни один издатель не предполагал, что сто тысяч слов, написанных в том порядке, как их написал Реджинальд Уэллард, могут разойтись в количестве четверти миллиона экземпляров. Сегодня каждый издатель и каждый начинающий автор уверены, что любое подобное расположение ста тысяч слов разойдется не хуже. Они надеются найти свой вариант. Заранее ничего не скажешь. Возможно, новый “Вьюнок” уже лежит на каком-нибудь из их столов.
И директора театров (поскольку инсценировка тоже имела шумный успех) говорят друг другу, не вынимая изо рта сигары: “Представляешь, мне попался второй “Вьюнок”!” – или объясняют молодым драматургам, что ищут именно такого рода пьесу. Люди, сколотившие состояние на свинине, хлопке, кораблях или скобяных изделиях, не представляют себе, как могли бы вкладывать деньги в Шекспира, Стриндберга, оперу, экспрессионистов, русских драматургов, но добродушно замечают, что если вы придете к ним с чем-то наподобие “Вьюнка”, они, пожалуй, рискнут небольшой суммой. На “Вьюнке” были нажиты состояния, но и потеряны тоже – поскольку в театральном мире потерянное состояние означает просто, что деньги перешли из одного театрального кармана в другой.
Однако это случилось не сразу. Реджинальду Уэлларду не довелось, проснувшись, увидеть себя знаменитостью. Он проснулся обладателем шести экземпляров “Вьюнка” и одной рецензии на него. Рецензия, напечатанная в литературном приложении к “Таймс”, была выдержана в доброжелательном тоне и обращала внимание читателя на формат книги. Семь с половиной дюймов на пять с половиной. Это было открытием для Реджинальда, которому не приходило в голову измерить ее. Он тут же проделал это и убедился, что “Таймс”, как всегда, не ошибается. Он задумался – неужели в редакции специально держат человека, в обязанности которого входят подобные замеры и ничего другого? Интересное занятие, дающее возможность общения с хорошей литературой без особого интеллектуального напряжения. Реджинальд быстро набросал в уме прошение о предоставлении ему этой должности.
Проходили дни, появлялись новые рецензии. Благожелательные, одобрительные. Те, кто писал их, очевидно, прежде ничего не слышали о мистере Реджинальде Уэлларде. Но и мистер Реджинальд Уэллард никогда не слышал о них прежде, так что тут не было ничего особенного. Они находили, что он пишет достаточно умно и не без понимания. Читая это, мистер Уэллард находил, что они тоже пишут достаточно умно и не без понимания, так что и здесь было все в порядке. Они выражали искреннюю надежду, что мистер Уэллард и в дальнейшем будет писать романы... и мистер Уэллард искренне надеялся, что они и в дальнейшем будут писать рецензии. Атмосфера создавалась как нельзя более дружественная. Но, возможно, если бы критики подозревали, что “Вьюнок” разойдется тиражом в четверть миллиона экземпляров, они не были бы такого высокого мнения о произведении мистера Уэлларда. А он в таком случае – о них.
Мистер Памп цитировал в рекламе самые хвалебные фразы рецензий, расставляя многоточия, означавшие, что массу не менее одобрительных высказываний пришлось опустить из-за нехватки места.
Хотя большой бум вокруг “Вьюнка” еще не начался, по неявным признакам Сильвия могла убедиться в том, что она – жена известного писателя. Сильвия прочитала книгу, свернувшись калачиком на кушетке, как и хотела, и книга ей понравилась. Больше всего ей нравилось посвящение. “Сильвии, которая прильнула к моему сердцу”. Действительно неплохо – намек на вьюнок, – но придумать было несложно. Никакого сравнения с главой V. Уэлларду хотелось бы услышать мнение – не критиков, большинству которых просто не хватало времени на то, чтобы читать так внимательно, – а Сильвии, которая когда-то владела ключом от этой главы, хотя могла уже затерять его. В Вентимилье... во время их свадебного путешествия... насквозь солнечным днем... Так или иначе, ей больше всего нравилось посвящение, а поскольку ей нравилась книга целиком, то, по-видимому, и глава V. Не стоит требовать слишком многого только потому, что написал книгу.
Итак, книга Сильвии понравилась, а сама она теперь стала (подумать только!) женой писателя Реджинальда Уэлларда. Как миссис Уэллард она фигурировала в Семи Ручьях, Мальвах и Красном Доме, если ей случалось встретить служанку, которая объявляла о ее приходе. Если же служанки на пути не оказывалось, то с цветника, или из кустов малины, или от конюшни ее окликали: “Привет, Сильвия!” – и формальности на этом кончались. Но теперь ей пришлось сделаться миссис Уэллард, женою Реджинальда Уэлларда, не пчеловода, а писателя. Округлить рот, сжать губки, широко раскрыть или сощурить глаза, пожать плечами, принять очаровательно таинственный вид – весь арсенал шел в ход для объяснения того, что ее муж написал книгу – вы же знаете, дорогая, каково все это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84