Себастьян постоял над ней, неторопливо коснулся взглядом гладкого лба, щеки, изящно изогнутых губ.
Она была очень молода, лет двадцати – двадцати двух, не больше. Встречались они лишь раз, она присутствовала со своим мужем на званом обеде, который как-то устроил Гендон. Виконт вспомнил красивую женщину с бойким язычком и темными печальными глазами. Ее мужу, маркизу Англесси, было под семьдесят.
Себастьян оглянулся на Джарвиса, который так и остался стоять на пороге и оттуда наблюдал за происходящим.
– Смерть любого человека, столь молодого, трагична, – произнес недрогнувшим голосом Себастьян, – и тем не менее это не мое дело.
– Приглядитесь повнимательнее, милорд.
Себастьян неохотно перевел взгляд на женщину. Переливчатый зеленый атлас вечернего платья был спущен с плеч, тесьма развязана, лиф почти полностью открывал пухлую гладкую грудь. С высоты своего роста он мог разглядеть лишь усыпанную драгоценными камнями рукоять кинжала, засевшего у нее в спине. Зато украшение на шее было видно хорошо.
Он прищурился и перестал дышать, резко опустившись на колени рядом с женщиной. Он потянулся было к ожерелью, но тут же отдернул руку и прижал кулак к губам.
Это было старинное украшение, изготовленное из серебра, в виде замкнутого трискелиона на гладком каменном диске голубого цвета, какие часто находят в загадочных древних каменных кругах в Уэльсе. По легенде, это ожерелье когда-то носила жрица друидов из Кронуина. Говорили, будто это украшение в течение нескольких веков переходило от одной женщины к другой, ожерелье само выбирало новую хозяйку, становясь теплым и начиная вибрировать в ее руке.
Себастьян ребенком был околдован этим украшением. Он частенько забирался на руки к матери и слушал ее тихий мелодичный голос, пока она рассказывала древнюю легенду. Он помнил, что брал в руку необычную безделушку, мысленно приказывая ей начать излучать тепло и вибрацию. В последний раз он видел украшение на шее матери, когда она махала ему рукой с палубы небольшого двухмачтового судна, нанятого кем-то из друзей для прогулки одним ясным летним днем. Себастьяну в ту пору было одиннадцать.
В тот день стояла необычная жара, с моря дул легкий свежий ветер. Но потом вдруг солнце закрыли черные тучи, ветер усилился. Двухмачтовое судно не выдержало бури и пошло ко дну со всеми людьми на борту.
Тело графини Гендон, как и ожерелье, которое на ней было в тот день, так никогда и не нашли.
ГЛАВА 5
– Не может быть, – произнес Себастьян. – Это не то ожерелье.
Он даже не сознавал, что мыслит вслух, пока ему не ответил лорд Джарвис.
– То самое, – сказал Джарвис, подходя и останавливаясь рядом. – Взгляните на тыльную сторону.
Себастьян осторожно перевернул трискелион, едва коснувшись кончиками пальцев холодной плоти. В мигающем свете бра он разглядел инициалы «А. К », искусно переплетенные со второй парой букв – «Д. С ».
Гравировка была старая – не такая, как само ожерелье, но все же с годами она порядком истерлась. Прошло более полутора веков с тех пор, как Аддина Кадел пометила ожерелье своим именем, а также именем своего любовника, Джеймса Стюарта, который позже взошел на британский престол как король Яков II.
– Как вы узнали? – спросил он через секунду. – Как вы узнали, что это ожерелье когда-то принадлежало моей матери?
– Она однажды позволила мне рассмотреть его поближе, когда я невольно им восхитился. У этого украшения интригующая история. Такое не забывается.
– А вы знали, что оно было на ней в тот день, когда она погибла?
Джарвис лишь слегка округлил глаза – вот и вся реакция.
– Нет. Не знал. Как… любопытно.
Себастьяну не давало покоя секундное прикосновение к холодному телу. Обуреваемый любопытством, он наклонился, чтобы лучше рассмотреть мертвую женщину. Кончики ее пальцев успели посинеть, мускулы шеи свело трупное окоченение. Тем не менее цвет лица оставался неестественно розовым.
– Сколько времени прошло? – спросил он Джарвиса.
– Что вы имеете в виду?
– Сколько времени прошло с того момента, как принца застали с маркизой в объятиях? Часа два? Меньше?
– Я бы сказал, меньше. А что?
Себастьян приложил ладонь к гладкой молодой щеке леди Англесси. Щека была холодная.
– Уже остыла, – сказал Себастьян. – Она не должна была так быстро остыть.
Он взглянул на тлеющие угли в камине. Благодаря годам, проведенным в армии, он прекрасно знал, что делает время с мертвым телом. Тепло могло усилить процесс разложения, он это тоже знал. По крайней мере, тело должно было остаться теплым.
Джарвис приблизился еще на один шаг.
– Что вы предполагаете?
Себастьян нахмурился.
– Сам точно не знаю. Ее осматривал кто-нибудь из врачей принца?
Регента пользовали два личных лекаря, доктор Хеберден и доктор Карлайл. Они почти всегда находились при нем.
– Естественно.
– Ну и?..
Полные губы Джарвиса скривились в саркастической улыбке.
– Оба поддержали вывод судьи, что совершено самоубийство.
Себастьян невесело хмыкнул.
– Ну, разумеется.
Он поднялся с пола. Женщина по-прежнему лежала в той позе, в какой он ее нашел: неловко навалившись на один бок. Наклонившись, он осторожно перевернул тело.
Из-за беспорядка в одежде ее спина почти полностью обнажилась. Было что-то жестоко чувственное, почти интимное в том, как лезвие кинжала торчало из синевато-багровой плоти. Себастьян с шумом выдохнул.
Стоявший рядом Джарвис хранил молчание несколько секунд, потом сказал:
– Боже милостивый. Ее, похоже, сильно избили.
Себастьян покачал головой.
– Это не синяки. Я видел такое и раньше у солдат, оставленных на поле брани.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91