Видимо, после смерти кровь в теле стекает вниз.
– Но ведь она лежала на боку, а не на спине.
– Тело с торчащим кинжалом положить по-другому было бы трудно, – заметил виконт. Осторожно приподняв с шеи спутанную копну иссиня-черных волос, Себастьян открыл замочек на толстой затейливой цепи и снял ожерелье. – У меня есть знакомый хирург, который изучал подобные явления. Один ирландец по имени Пол Гибсон. У него приемная возле площади Тауэр-Хилл. Я хочу, чтобы за ним немедленно послали.
– Вы хотите привезти хирурга из самого Лондона? – рассмеялся Джарвис. – Но пройдет часов десять или даже больше, прежде чем он сюда доберется. Уверен, мы сможем найти кого-нибудь из местных.
Себастьян метнул на него взгляд.
– И получить то же самое мнение, которое высказали личные врачи его высочества?
Джарвис промолчал.
– Важно, чтобы никто не входил в эту комнату до приезда Гибсона. Это можно устроить?
– Естественно.
Себастьян начал медленно поворачиваться, осматривая кабинет.
– Вы не замечаете ничего странного?
Джарвис посмотрел на него с легким раздражением.
Прежняя обворожительная улыбка давно исчезла.
– А должен?
– Кинжал был всажен очень точно, чтобы пронзить сердце. Раны такого типа обычно сильно кровоточат.
– Боже милостивый, – пробормотал Джарвис, переводя взгляд с багровой спины маркизы на Себастьяна. – Вы правы. Крови нет.
ГЛАВА 6
Полчаса спустя Себастьян зашел в отцовские апартаменты гостиницы «Якорь», которая находилась на Морской набережной. Граф Гендон сидел в кресле возле незажженного камина и клевал носом над раскрытой на коленях книгой.
– Тебе не следовало меня дожидаться, – сказал Себастьян.
Резко вскинув голову, Гендон закрыл книгу и отложил ее в сторону.
– Я не мог уснуть.
Себастьян привалился к дверному косяку, рассеянно поглаживая ожерелье у себя в кармане.
– Расскажи мне про маркиза Англесси.
Гендон потер пальцами глаза.
– Маркиз хороший человек. Уравновешенный. Почтенный. Исполняет свой долг в палате лордов, хотя политикой не особенно интересуется. – Граф помолчал. – Надеюсь, ты не считаешь, будто Англесси имеет какое-то отношение к сегодняшнему происшествию?
– Не знаю, что и думать. Насколько хорошо ты знал леди Англесси?
Гендон шумно вздохнул.
– Гиневра такая красивая молодая женщина. Они поженились три, а может, четыре года тому назад. Разумеется, в то время их брак вызвал много толков, учитывая разницу в возрасте. Некоторые считали, что это настоящий скандал: разве это дело? Больной старик берет себе в жены молоденькую женщину. Но понять их союз было можно.
– Каким образом?
– Англесси отчаянно хочет наследника.
– Ага. И насколько он преуспел?
– Только на прошлой неделе я слышал, якобы леди Англесси ждет ребенка.
– Господи. – Себастьян оттолкнулся от косяка и прошел в гостиную. – Сегодня вечером ее нашли, несомненно, при компрометирующих обстоятельствах. Тем не менее ты утверждаешь, что подобное поведение для нее нетипично?
– Именно так. С ее именем никогда не было связано даже намека на скандал.
– Что тебе известно о ее семье?
– Ничего предосудительного. Ее отцом был граф Ателстон. Из Уэльса. Кажется, ее брат, теперешний граф, еще ребенок. – Гендон, откинув голову на обшитую гобеленом спинку кресла, взглянул на сына. – Но при чем здесь ты?
– Джарвис решил, что я, возможно, заинтересуюсь обстоятельствами смерти леди Англесси.
– Заинтересуешься? – недоуменно переспросил Гендон. – С какой стати?
Себастьян вынул из кармана ожерелье из серебра и голубого камня и раскачал его в воздухе, как маятник.
– А с такой. Когда мама умерла, на ее шее было вот это.
Гендон внезапно побледнел. Но даже не пошевелился, чтобы взять ожерелье или хотя бы дотронуться до него.
– Невероятно.
Подставив другую руку, Себастьян аккуратно опустил ожерелье на ладонь.
– Я бы тоже так сказал.
Гендон сидел неподвижно, вцепившись в подлокотники кресла.
– Надеюсь, тебя не собираются обвинить в причастности к смерти маркизы?
Губы Себастьяна скривила ленивая улыбка.
– Только не на этот раз. – Он положил одну руку на каминную полку и, наклонив голову, принялся изучать решетку. – Мне вдруг пришла в голову мысль, что воспоминания одиннадцатилетнего ребенка о смерти матери могут быть не совсем достоверны, – не спеша произнес он.
Они никогда не говорили с отцом о том давно минувшем летнем дне. Ни о том дне, ни о тех бесконечных, наполненных болью днях, которые последовали за ним. Себастьян поднял голову.
– Ее тело ведь так и не нашли?
– Нет. Не нашли. – Гендон по своей привычке задвигал челюстью. – Она часто надевала это ожерелье. Но если честно, я не стал бы утверждать, что оно было на ней в тот день, когда она умерла.
– Было. В этом я уверен.
Гендон поднялся с кресла и прошел к столику, сервированному для чая. Но чай наливать не стал.
– Есть логическое объяснение. Наверное, ее тело вынесло на берег.
– А затем его нашел какой-нибудь отчаянный субъект, который сорвал с трупа все наиболее ценное и продал ожерелье за миску похлебки? – Себастьян не сводил глаз с широкой напряженной спины отца. – Вот такое объяснение?
Гендон обернулся с изменившимся лицом.
– Боже всемилостивый. А как по-другому это объяснить?
Они уставились друг на друга, отец и сын, удивительно голубые глаза смотрели в странные желтые. Первым отвел взгляд Гендон.
– Что ты намерен предпринять? – натянуто поинтересовался он.
Себастьян крепко сжал в кулаке ожерелье.
– Во-первых, поговорить с Англесси. Нужно выяснить, знает ли он, как это украшение оказалось у его жены. Хотя, конечно, сейчас этот вопрос не первостепенной важности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91