– Извините… я так устала. Может быть, позже.– Конечно, милая, – сочувственно произнесла няня и, забрав ребенка, ушла. Позже, когда Леони окрепла, ребенка принесли опять, и Леони попыталась накормить его, но молока не было. И пока малышка тщетно и болезненно глодала ее соски, Леони испытала странное чувство. Эта маленькая девочка, которая должна была так много значить для нее, казалось, не имела к ней никакого отношения. Ей нужен был только Симон – Симон, который даже не пришел, хотя она написала ему о ребенке, – только он, но не это дитя.Из-за тяжелых родов Леони пришлось провести в больнице почти неделю. За это время она научилась ухаживать за девочкой, которую решила назвать Амандой, кормить ее, пеленать, укачивать, когда та плакала. Но, когда выдавалась свободная минутка, чтобы отдохнуть и подумать, ее посещала одна и та же мысль: уход за маленьким ребенком требует двадцати четырех часов в сутки и совмещать его с работой, без которой она не смогла бы содержать их двоих, невозможно. Решение отдать Аманду на попечение, хотя бы временно, далось ей не так трудно, как она предполагала. Она позвонила Симону, чтобы сообщить об этом, и он согласился платить еженедельное вознаграждение кормилице Аманды.Уверовав в отсутствие сильных материнских чувств к своему ребенку, Леони оказалась совершенно неподготовленной к ощущению потери, которое она испытала, передавая Аманду миссис Майлз, жизнерадостной, средних лет кормилице. Она с отвращением наблюдала, как чужая женщина, казалось, тут же присвоила себе ее ребенка; Аманда уютно устроилась на ее руках – у Леони никогда не получалось так держать ее. И когда женщина вышла, унося ребенка, Леони словно приросла к полу, не в силах двинуться с места, заставить себя покинуть этот милый загородный домишко.Изабель, любезно согласившаяся привезти сюда Леони на своей старенькой и ненадежной "мини", тщетно пыталась разговорить подругу на обратной дороге в Лондон. Леони сидела, невидящим взглядом уставившись в окно, забыв обо всем на свете, чувствуя лишь боль жгучей раны, открывшейся в ее сердце.В течение полутора месяцев Леони каждую неделю ездила на автобусе в Эшбурн навещать дочку. Всякий раз она удивлялась, как быстро развивается ребенок, из беспомощного и зависимого маленького существа превращаясь в осмысленного крепыша. Ей казалось, что Аманда узнаёт ее, но она не была в этом уверена. Самым же мучительным для нее было видеть, с какой радостью и оживлением встречает ее дочь свою кормилицу.Во время шестого визита миссис Майлз задержала Леони, уже покидавшую дом, и смущенно сказала:– Мне крайне неприятно говорить об этом, мисс О'Брайен, но я действительно больше не могу ухаживать за вашим ребенком, не получая обещанных денег.– За сколько недель вам недоплатили? – с трудом дыша, спросила ошеломленная Леони. Симон обещал, что оформит переводы, как только Аманду передадут кормилице.– За все, – с сожалением сказала миссис Майлз. Леони почувствовала холодную дрожь.– Не волнуйтесь, я все выясню, – пролепетала она. – Я уверена, что это недоразумение. Он, должно быть, в отъезде или еще что-нибудь.– А вы разве не знаете точно, милая? Леони поняла свой промах.– Я живу со своими родителями. Они не одобряют нашей связи, так что в последнее время у нас не было возможности видеться, – отчаянно лгала она.Миссис Майлз проницательно посмотрела на нее.– Как же вы собираетесь справляться с ребенком дальше? – спросила она участливо. – У вас нет денег, и вы без работы, не так ли, милая вы моя?Леони жалобно кивнула. Действительно, никаких перспектив с работой не предвиделось. Она уже пыталась найти хоть какую-то временную работу, но пока безуспешно.– И что вы собираетесь делать, если он не будет платить? – спросила миссис Майлз. – А ваши родители? Они вам помогут?– Они не знают о ребенке, – еле слышно призналась Леони.– Послушайте, милая, – миссис Майлз взяла ее за руку, – я знаю одну пару, совершенно замечательную, и они так мечтают о ребенке. Они женаты вот уже несколько лет, но бездетны. Они видели вашу дочку, и она им очень понравилась.Леони взглянула на нее с нескрываемым возмущением.– Что вы хотите сказать? Вы им показывали моего ребенка?– Это мои друзья, дорогая.– Это моя дочь, МОЯ! И я не собираюсь отказываться от нее, я буду ухаживать за ней, любить ее… всегда. – Леони уже сорвалась на крик. В соседней комнате захныкала малышка.– Тише, вы разбудите ее, – ласково сказала миссис Майлз. – Послушайте, милая, я уверена, что все уладится. Вы сейчас идите домой, и, если к концу этой недели я получу деньги, забудем об этом досадном недоразумении.– Вы получите деньги, обещаю. – Леони уже совершенно обессилела и торопилась уйти. Она должна позвонить Симону и спросить, почему он не заплатил. Он не может обмануть ее. Придя домой, она сразу же бросилась к телефонной будке в вестибюле. Сердце бешено колотилось, пока она ждала ответа. Но в трубке все раздавались гудки, и лишь когда она уже отчаялась дождаться, на другом конце провода раздался голос.– Да? – Голос был женский, немолодой и незнакомый. Она никогда не видела мать Симона – ее иногда удивляло, что он так и не представил ее своей семье, но Симон уверял, что родители будут лишь раздражать ее так же, как раздражают его. Однако Леони знала, что его мать порой останавливается в этой квартире, когда приезжает в Лондон за покупками. Голос в трубке, похоже, принадлежал ей.– Могу я поговорить с Симоном Брентфордом?Последовала долгая пауза.– Кто это говорит? – В вопросе, хотя и вежливом, звучала подозрительность.– Его подруга. – Отчаяние придало Леони храбрости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112