В голосе Элизабет Брентфорд он сразу же различил нотки отчаяния.– Как насчет ленча сегодня?– Превосходная идея! Где?Чарльз на мгновение заколебался. В чем могла быть проблема? Девчонка? Другая женщина? В любом случае нужна была предельная осторожность. Сегодня, поскольку Симон был занят в парламенте, он как раз мог себе позволить отлучиться на время ленча, но куда пригласить Элизабет? Все рестораны в районе Вестминстера были забиты политиками и журналистами, и избежать их назойливого внимания не удастся. Чарльз мгновенно все продумал и назвал адрес своей квартиры в Олбани Фешенебельный многоквартирный жилой дом на улице Пиккадилли в Лондоне.

.– Там будет тихо и спокойно. Скажем, двенадцать тридцать – вас устроит?– Отлично.Положив трубку, Чарльз на какое-то мгновение задумался. Вот уже много лет он восхищался Элизабет Брентфорд. Она была женщиной его мечты: красивая, спокойная, умная, идеальная жена и мать. У него в голове не укладывалось, зачем Симону искать утехи на стороне. Женщины, с которыми тот встречался, были полной противоположностью Элизабет. Чарльз считал похождения своего шефа верхом безрассудства, но в то же время допускал, что тот же демон, что управлял Симоном в его стремительном восхождении к высотам в политике, властвовал и над его сексуальными потребностями, вдохновляя на новые завоевания. Как правило, связи эти были мимолетны и малозначимы и вовсе не угрожали ни карьере, ни семейной жизни Симона. Они были сродни аппетиту, который требует немедленного удовлетворения.Чарльз частенько задумывался о своих шансах на особую благосклонность Элизабет. Он знал, что ей приятно его общество и что она вполне доверяет ему. Теперь, казалось, их отношениям суждено было перерасти в нечто большее, чем любезное внимание. Элизабет явно нуждалась в нем – может быть, в качестве друга, советчика, да просто дружеского плеча, на котором можно поплакаться.Стоя у окна своей квартиры, Чарльз из-за тяжелых парчовых штор выглядывал на улицу в ожидании супруги своего шефа. Вскоре к дому подъехало такси, из которого, встревоженно оглядываясь по сторонам, вышла Элизабет. Чарльз подождал звонка по внутреннему телефону и сразу же ответил.– Чарльз?– Поднимайтесь, миссис Брентфорд. Я на втором этаже.Когда он открыл ей дверь, у него захватило дух от ее красоты. Каждый раз, видя Элизабет, он по-новому открывал для себя, насколько же она хороша: белокурые волосы, безупречный цвет лица, большие темно-синие глаза. На Элизабет был элегантный костюм "Шанель" из великолепного голубовато-серого твида, жакет с пуговицами цвета темной бронзы был отделан темно-серой тесьмой. Под ним Чарльз разглядел шелковую блузку, цвет которой сочетался с цветом ее глаз. Чарльз восхищенно улыбнулся, приветствуя Элизабет. Она остановилась в холле и огляделась.– Какое чудное место. Я и не знала, что вы здесь живете. Это же один из адресов Джона Уординга из пьесы "Как важно быть серьезным" – Олбани, не так ли?Он вновь улыбнулся.– Кажется, да. – Оба они были заядлыми театралами. – Мне посчастливилось приобрести эту квартиру, когда подвернулась возможность. – Он провел Элизабет в обшитую деревянными панелями гостиную, обставленную просто, но со вкусом. В дальнем углу комнаты стоял маленький, со стеклянной поверхностью обеденный столик, уже сервированный на двоих.– Мне тут удалось приготовить копченого лосося. Хотя, если начистоту, не мне, а "Фортнуму". Могу я предложить вам что-нибудь выпить сначала?Элизабет даже слегка вскрикнула от восторга.– Чарльз, вы все так хорошо продумали. Я даже не ожидала такого приема.Чарльз счастливо улыбнулся.– Для меня это огромное удовольствие. – И продолжил: – В холодильнике есть немного "Шабли". Вас устроит?– Просто замечательно, – сказала Элизабет. Пока Чарльз отсутствовал, она прошлась по комнате, с удовольствием ощущая ее комфорт. У Чарльза был явно хороший вкус: пол устилала пара превосходных персидских ковров в красных и голубых тонах, а среди картин, разбросанных по стенам, были очаровательная миниатюрная акварель Пола Нэша и пара восхитительных карандашных набросков, очень напоминавших Сиккерта.Чарльз вскоре возвратился с подносом, на котором красовались копченый лосось с лимоном, зеленый салат и бутылка белого вина. Элизабет была тронута; казалось, слишком далеко то время, когда мужчина так ради нее старался, но еще дальше – время, когда она оставалась наедине с мужчиной в его квартире. И вот сейчас к ней словно опять вернулась молодость. Чарльз налил вина и передал ей бокал.– Это так мило с вашей стороны, – искренне сказала она. – Я даже не помню, когда в последний раз за мной так ухаживали. – Она сделала глоток вина и тепло улыбнулась.– Для меня это совсем не обременительно, – немного смутился Чарльз, – но, боюсь, мне не удастся предложить вам черного хлеба и масла – в шкафу оказалось пусто.– Все и так замечательно, – сказала Элизабет, направляясь к столу и усаживаясь.Вскоре, расслабившись от вина, они уже весело обсуждали парламентские сплетни, одновременно расправляясь с вкуснейшим лососем. Когда с ним было покончено, Чарльз сказал извиняющимся тоном:– Боюсь, вместо пудинга нас ждет довольно древняя смесь крыжовника с остатками мороженого, которые уцелели еще со времен Джона Уординга.– Что может быть лучше? – сказала Элизабет, начинавшая самой себе нравиться.Когда они с наслаждением принялись за немудреный десерт, Чарльз, пристально глядя на Элизабет, неожиданно спросил:– А теперь скажите мне, миссис Брентфорд, о чем вы хотели со мной поговорить?– Ради Бога простите, но не кажется ли вам, что пора уже называть меня Элизабет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112