Волохов, усмехаясь, глядел на эти приготовления.
— А мне? — недоуменно спросила Роксана.
— Дайте ей ствол, — скомандовал Брусницкий.
Гусь передал ей маленький кургузый револьвер.
— Пользоваться умеешь? Это тебе не хлыстом махать.
Не отвечая, Роксана откинула барабан, проверяя патроны, и со щелчком вернула его на место.
— Не тревожься, радость моя.
Волохов быстро пошел по тропинке. Близнецы, разделившись, скользили чуть сзади и сбоку.
Тропинка свернула в глубь леса, попетляв, стала едва различимой, и вдруг деревья кончились, словно их остановила невидимая стена. На поляне примыкавшего вплотную к озеру леса стоял старый сруб из толстых бревен, потемневших от времени и непогоды. В стыках торчали пакля и мох. Крыша, тоже позеленевшая от времени, накрывала его, как шляпка гриба. В маленьких, прорубленных в стенах окнах было темно.
Волохов, не останавливаясь, направился прямо к дому.
— Саша, Миша, к окнам. Гусь — дверь на прицел, — услышал он сзади команду Брусницкого.
Саша подбежал сбоку к окну и осторожно заглянул.
— Плохо видно, — шепнул он, — вроде, никого.
На двери висел устрашающих размеров замок. Волохов подергал его. Петли держались крепко.
— Погоди-ка, — оттеснил его Миша.
Отойдя на шаг, он прицелился в дверь рядом с замком.
— Не надо шуметь, — сказал Волохов, положив руку на ствол «Калашникова».
Он взялся за замок обеими руками, замер сосредоточившись и рванул замок на себя. С громким треском петли вылетели вместе с куском косяка.
Миша восхищенно прищелкнул языком.
Волохов толкнул дверь и вошел внутрь. В сенях стояли несколько деревянных рассохшихся кадок, висели березовые и дубовые веники. В углу — коромысло. Волохов открыл дверь в горницу.
Тусклый свет из маленьких окошек освещал большой стол из оструганных досок с грязными тарелками и пустыми консервными банками, стоящую рядом скамью и бочку с водой. В углу стояло отхожее ведро, пахло нечистотами и плесневеющей пищей. Скопившаяся в углах избы ночная темнота уже ползла по бревенчатым стенам. С широкой лежанки возле побеленной печи встала и шагнула навстречу Волохову женщина с растрепанными, серебрившимися сединой волосами.
— Не бойтесь, мы друзья, — поспешил сказать он.
— Я это поняла, когда вы сломали замок, — спокойно сказала женщина, — вы Павел?
— Да. А вы — Ольга?
— Она звала вас.
Волохов отстранил ее и склонился над лежанкой. Укрытая стеганым одеялом, Светка лежала с закрытыми глазами. Дышала она с трудом, всхлипывая при каждом вздохе. Волохов положил руку на ее лоб и поразился, насколько он горячий. Он приподнял одеяло. Руки Светы были привязаны к лежанке.
— Почему она связана?
— Она, — Ольга судорожно вздохнула, — не понимает, где она и что с ней. Она…, — сдерживаемое волнение прорвалось сквозь напускное спокойствие истерическим выкриком, — это я связала ее! Она хотела убить себя. Где вы были, она так звала! Я почти поверила, что вы всесильны!
— Она в сознании? — сдерживаясь, спросил Волохов.
— Она безумна, безумна, — закричала Ольга, — почему вы так долго…
Ольга упала на колени и, закрыв лицо, заплакала.
— Как она любит вас…
Волохов поднял ее и погладил по голове, успокаивая. Брусницкий протянул ему флягу.
— Выпейте, — Волохов приложил горлышко к дрожащим губам Ольги.
Она глотнула, закашлялась.
— Мы увезем вас отсюда. Ей нужен врач, — сказал он.
— Еще как нужен, — кивнула Ольга, — она беременна.
— Что?
— Что слышали. Она боялась, что это от … ну, не от вас, и хотела умереть.
Ольга присела на скамью и, зажав между колен ладони, стала раскачиваться, как маятник.
— Как вы здесь оказались? — спросил Волохов.
— Нас привез мой… мой бывший… знакомый. Вадим. Но это не он. Я не знаю, что произошло. Мне кажется, он не человек. Он уехал вчера, — Ольга опять заплакала, — он запер нас, а я не могу бросить ее, мы никуда не доберемся… он не человек, он…
— Вы правы, он не человек, — Волохов обернулся к Брусницкому: — машины…
— Сюда не проехать, — тот отрицательно покачал головой.
— Да. Ольга, вы можете идти?
— Могу, наверное.
— Помоги ей, Сергей.
Волохов откинул со Светки одеяло и стал развязывать веревки.
Брусницкий, поддерживая Ольгу под руку, повел ее к двери. Она обернулась.
— Павел, как вы нас нашли?
— Ваша подруга рассказала про этот дом. Роксана. Она приехала с нами, — узлы были затянуты на совесть и Волохов присел, ухватив веревку зубами.
— Роксана? Она не была здесь ни разу. Даже не знала, что я…
Волохов медленно поднял голову, чувствуя, как холодок побежал по спине.
— Ванька…
— Я понял, — Брусницкий усадил Ольгу на скамью, — подождите здесь.
Он выскочил в сени, с грохотом посыпались кадки, упало коромысло. Брусницкий выругался.
— Стой, черт тебя возьми, — заорал ему вслед Волохов, — Ольга, разрежьте веревки, соберите вещи и сидите здесь.
— Хорошо, только вещей у нас нет.
Иван, нахмурившись, смотрел на опустевшую тропинку. Он переоделся в рясу. В руках он держал свою сумку, то и дело заглядывая в нее, словно проверял, не забыл ли чего.
— Жалеешь, что не взяли, — спросила Роксана, — боишься самое интересное пропустить? Не бойся, мальчик, ты не опоздаешь к празднику.
Иван почувствовал, как рука женщины погладила его волосы и в недоумении повернулся к ней. Глаза Роксаны были пустые, черные, будто покрытые угольной пленкой. Иван рванулся в сторону, но жесткая рука удержала его за связанные в хвост волосы и дернула так, что на глазах выступили слезы.
— Вы… — прошептал он.
— Я сломаю вас поодиночке, как веточки, — приблизив к нему свое отрешенное бледное лицо, сказала женщина низким тяжелым голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111