— Ты о чем?
— О нас.
Волохов огляделся в поисках одежды.
— Держи, — он протянул Светке майку и юбку.
— Не хочу. Мне хорошо, и я буду лежать здесь, — заявила она.
Волохов натянул джинсы, накинул рубашку.
— Ты еще утром помирала, — напомнил он, — ну-ка, одевайся.
Он расправил майку и стал натягивать ее на Светку. Потом приподнял ее ноги и просунул их в юбку.
— Трусы я не нашел, держи туфли.
— Какой ты нудный, водолаз!
Он помог ей встать. Без деревьев двор стал голым, как только что убранный коридор в коммунальной квартире.
— Меня ноги не держат, — пожаловалась Светка, — за это неси мои туфли!
— За что, — «за это»?
— Измучил бедную девушку.
Волохов хмыкнул, взял туфли и, обняв Светку за талию, повел домой.
Они легли в постель и она устроилась головой на его плече притихшая и усталая.
В окно глядели звезды. Ясные и чистые, словно вымытые дождем. Светка вдруг всхлипнула.
— Ты что, Свет? — он прижал ее к себе.
— Не бросай меня, а? Паша, не бросай…
— Что ты, девочка, что ты. Мы всегда будем вместе, — прошептал Волохов, на мгновение и сам в это поверив.
За окном стучали топоры, кто-то визгливым голосом ругал Гидрометцентр, и Волохов, накрыв голову подушкой, перевернулся на другой бок, чтобы еще поспать. Не открывая глаз, он провел рукой по кровати, никого не обнаружил и в недоумении огляделся. Комната была залита ярким светом, из кухни слышался свист чайника. Хлопнула дверь в прихожей, и в комнату ворвалась Светка в коротком ярко-желтом халатике со свежей газетой в руке. От недомогания не осталось и следа: щеки заливал румянец, глаза лучились, губы подрагивали в готовности смеяться от переполнявшей ее жизни.
— Подъем, — скомандовала она, сдергивая с Волохова простыню, — вчера валялись целый день. После обеда мне на работу, а пока сделай девушке красиво. Я люблю подарки! Я хочу норковую шубку, ондатровую шапку и плюшевого мишку!
— Мишку обязательно купим, — пообещал Волохов. — Ох, Свет, а может, мы и сегодня… — Перекатившись по кровати, он попытался схватить ее за полу халатика, но Светка ловко увернулась и выскочила на кухню.
Чайник прекратил свист, запахло кофе. Волохов почувствовал, как он проголодался, и понял, что действительно пора вставать.
— Давай вставай, водолаз, — крикнула Светка, — кофе в постель ждешь?
— Лучше в чашку, — пробормотал Павел, вставая со скрипучей кровати и раздвигая шторы.
Среди поваленных деревьев бродили жильцы из соседнего дома. Кто-то уже рубил ветки, кто-то пытался пилить стволы. Какой-то бедолага ходил вокруг своего придавленного деревом «жигуленка», чертыхаясь и пытаясь заглянуть в салон. Из расположенного рядом с домами депо неслись призывы диспетчерши цеплять на маневровый, и побыстрее. Павел потянулся, похлопал себя по груди и пошел в душ.
Нагревательную колонку Светка, конечно, не зажгла, но так даже лучше, решил Волохов. Сначала шла чуть теплая, согревшаяся за ночь в трубах вода, потом холодная и, наконец, ледяная. Чувствуя, как кожа покрывается мурашками, а кровь быстрее бежит по жилам, Павел переминался с ноги на ногу и довольно отфыркивался. Вдруг он почувствовал, что открылась дверь ванной комнаты, и выглянул из-за занавески.
— Светка, иди скорей ко мне, а то я совсем замерз, — сказал он и осекся, увидев ее лицо. — Что случилось?
— Вот, посмотри, что пишут, — она протянула газету, как-то странно взглянув на него.
— Ну-ка, ну-ка, — Волохов обмотал бедра полотенцем и, пройдя на кухню, уселся на табурет. — Это мне? — спросил он, увидев кружку с кофе. — Спасибо. Итак, что же пишет пресса?
— Вон там, на первой странице.
Внизу газетного листа, там, где давали уголовную хронику и происшествия, он прочитал следующее:
» Вчера днем возле Строгинского моста отдыхающие обнаружили изуродованные трупы двух мужчин. Нашему корреспонденту удалось взять эксклюзивное интервью у старшего прибывшей на место происшествия оперативной группы. Оба мужчины принадлежат к национальным меньшинствам, составляющим большинство московских преступных группировок. Тела сильно изуродованы: у одного убитого разорвано горло и отсутствует кисть руки. Причем у патологоанатома создалось впечатление, что кость перекушена. У второго вспорот живот от паха до грудины. Наш корреспондент поинтересовался у эксперта, могли бы в Москве-реке, в связи с общим потеплением климата и ухудшившейся санитарно-эпидимиологической обстановкой, появиться рыбы-убийцы, типа пираний. Но эксперт высказал предположение, что, судя по характеру ранений, речь идет, скорее, о щуке-людоеде или сбежавшим от одного из новых русских крокодиле.
Так или иначе, купаться в Москве-реке в разгар летнего сезона становится все опасней, но московским властям и Государственной Думе, похоже, нет дела до здоровья и жизни москвичей».
Волохов поднял взгляд на Светку.
— Ну и что?
— Как что, это же те двое! Ну, те, которые… которых ты…
— Свет, ты хочешь сказать, что это я их загрыз? — он посмотрел на нее честными глазами.
— Нет, конечно, но… — неуверенно ответила она.
— Морду разбил одному, вот и все, а второму просто руку вывихнул.
— Но там же написано, что…
— А еще тут вот что написано, — Волохов развернул газету и прочел с выражением:
» Президента России решено повесить на Лубянке!!!
Как стало известно нашему корреспонденту, новый руководитель «конторы», расположенной в «прославленном» по всему миру здании на Лубянке, рекомендовал вешать в кабинетах портрет президента России. На вежливый и тактичный вопрос нашего корреспондента представителю одиозного ведомства: будет ли способствовать такой подхалимаж служебному росту, представитель ведомства, укоризненно глядя на нашего сотрудника, покрутил пальцем у виска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111