— Нет.
Все молчали, стараясь догадаться, почему Канагаи начал с этого вопроса.А Канагаи немного терялся перед этим собранием биологов. А тут еще примешивалась неприязнь, которая издавна существует между врачами-практиками и учеными-теоретиками.
— Я осмотрел больную, — сказал Канагаи, — и думаю, что пока подозрений на чуму нет.
— Правда? — с облегчением воскликнул Кохияма.
— Пока у меня еще нет полной картины, но у нее все признаки вирусного гриппа. Сейчас вирус В гуляег по всему городу.
— Но мы ведь совершенно изолированы от внешнего мира. Как же она могла заразиться?
— Если чумная палочка может проникнуть отсюда наружу, то вирусу, который передается легче, проникнуть сюда ничего не стоит, — с усмешкой сказал Катасэ.
— Но ведь вы, Тэрада-сан, говорили, чго острое воспаление легких, особенно во время фиппа, очень похоже па начальную стадию чумной пневмонии? — игнорируя замечание Катасэ и поворачиваясь к нему спиной, сказал Кохияма.
Тэрада, который, казалось, был поглощен своими мыслями, пристально посмотрел на него, но ничего не ответил.
— Разумеется, Тэрада-сап прав, — сказал Канагаи. — Мы в клинике не сталкивались с чумной пневмонией и в результате потеряли доктора Убукату, приняв поначалу его болезнь за обычное воспаление легких.
— Но Эмма, надеюсь, не внушает такого рода беспокойства? — снова встревожился Кохияма.
— Пока нет, пока нег, — ответил Канагаи. — Но все-таки нужно быть настороже.
— Значит, опасность пока остается?
— Конечно, остается, — нарушил наконец молчание Тэрада. — В клинике займутся вирусом, а мы здесь — проверкой на чумной микроб.
— Чтобы при финне вдруг активизировался чумной микроб — такое я слышу впервые, — съязвил по адресу Тэрады Муракоси.
— Пока в легких у нее все чисто, так что, думаю, все обойдется. Но необходимо продолжать тщательное наблюдение. — Сказав это, Канагаи быстро положил в свой чемоданчик стетоскоп и металлический бикс со шприцами. Защелкнув чемоданчик, Канагаи вышел в прихожую. И, только надев обувь, он вдруг спросил:
— А как Хамура-сан?
О Хамуре почему-то все забыли. Канагаи задал свой вопрос, ничего не подозревая, всем своим видом как бы говоря, что к этому здоровяку, наверное, вряд ли стоит и заходить.
— Простите, мы о нем забыли, — сказал Тэрада, — но я попрошу вас зайти к нему и внимательно его осмотреть.
— Неужели с ним что-нибудь случилось? — удивленно спросил Канагаи, но Тэрада уже направился к лестнице, ведущей на второй этаж.
Он с трудом переставлял ноги и пошатывался. Глядя ему в спину, Кохияма подумал: "Вот кто, кажется, действительно болен, и посерьёзнее, чем все остальные".
— У Хамуры нервное расстройство, что-то вроде психоза», — вместо Тэрады ответил Катасэ.
— Да вы шутите! — Канагаи изумленно посмотрел на неф.
— Как ни странно, но это так, — отвегил Катасэ и пошел проводить доктора. Но тут с криком ворвалась госпожа Хамура с ребенком на руках.
— Сэнсэй1! Канагаи-сэнсэй! Мы вас так давно ждем! Лицо ее было бледно, волосы растрепаны.
— Что там у вас случилось? — обеспокоенно спросил Канагаи.
— Он сбежал. Услышал, что вы пришли, и сбежал. Госпожа Хамура указывала куда-то в открытую дверь.
Катасэ, Муракоси и Кохияма, знавшие о вчерашнем "рытье могилы", не говоря ни слова, выскочили из дому. Они сразу бросились к фундаменту невыстроенного дома. Но тут же остановились. И не только нагому, что Сатико причала им из окна: "Не туда, не туда!" Они уже и сами увидели Хамуру.
Вид у управляющего делами был более чем странный. Он был почти голый, полосатое зрусы спустились и, казалось, вот-вот упадут. Тем не менее он был в ботинках.
В таком необычном виде он с бешеной скоростью носился по двору под пасмурным небом, затянутым серой пеленой. Он бегал по площадке перед домом, и, судя по всему, у него и в мыслях не было бежагь к забору, за которым начинался парк Инокасира.
Окруженный высокой бетонной стеной двор был вдоль стены обсажен кипарисами. Если бы кто-нибудь и забрался на забор, он и тогда не смог бы увидеть этой странной сцепы.
Передний двор был не так уж мал: окружность одного лишь газона достигала более пятидесяти метров. Вокруг этого газона и бегал Хамура. Время от времени он замедлял бег, переходил на шаг и, воздев руки к небу, точно пророк, выкрикивал:
— Через три дня Токио погибнет! Умрет девять миллионов шестьсот девяносто семь тысяч человек! Погибнет все население!
Видимо, то же самое он говорил жене. По-видимому, Хамура был уверен, что именно эта цифра соответствует точным статистическим данным о населении столицы.
Хамура в своих полосатых трусах являл собой зрелище и странное и смешное, но вместе с тем эта сцена вызывала такое ощущение, точно перед вами разыгрывалась какая-то жуткая мистерия.
— Это ужасно! — проговорил Канагаи, стоявший рядом с Кохиямой.
— Выдает себя за пророка, предсказывающего гибель Иерусалима, а на самом деле хочет убежагь от чумы, — сказал Муракоси.
— Не от чумы, а ог жены, — с улыбкой поправил его Катасэ, зная, что госпожа Хамура осталась в доме.
— Во всяком случае, он не притворяется, — сочувственно вздохнул Канагаи. — Налицо явные признаки невменяемости. Он не выдержал изоляции и страха перед болезнью.
Видеть цветущего мужчину в состоянии помешательства было тяжело. Даже для них, знакомых с подобными душевными заболеваниями, это было угнетающее зрелище.
Но ведь и обезьяна с дерева падает. Кто из присутствующих поручился бы, что и с ним не может случиться нечто подобное! Страх постепенно развеял ироническое спокойствие Катаев и Муракоси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54