Именно от
них-то, браконьеров и беглых, впервые пошли рассказы о необычных птицах, о
кошмарных наездниках, об огнях, мерцающих в окнах замка, о диких и жутких
криках и пении, мрачной музыке органов, как бы пробивающейся из-под земли.

Были такие, которые не верили. Были и такие, которых соблазняли сокровища
тамплиеров, вроде бы по-прежнему лежащие где-то в подземельях Сенсенбер
га. Были и просто любопытствующие и беспокойные души.
Эти не возвращались.
Окажись в ту ночь поблизости от Сенсенберга какой-нибудь браконьер, бег
лец или искатель приключений, гора и замок послужили бы поводом для возн
икновения очередных легенд. Из-за горизонта налетела буря, небо то и дело
освещалось стрелами далеких молний, настолько далеких, что сюда не долет
ало даже ворчание грома. А черная на фоне разгоравшегося неба глыба замк
а вдруг расцвечивалась яркими глазницами окон.
И все потому, что внутри этой с виду развалины помещался огромный, с высок
им потолком рыцарский зал. Освещавшие его канделябры, подсвечники и горя
щие в железных держателях факелы вырывали из мрака фрески на строгих гол
ых стенах. На фресках рыцарские и религиозные сцены. На стоящий посреди з
ала огромный круглый стол глядели опустившийся на колени перед Граалем
Персеваль, Моисей, несущий каменные скрижали с горы Синай, Роланд в битве
под Альбраккой и святой Бонифаций, принимающий мученическую смерть от м
ечей фризов, Годфрид Бульонский, въезжающий в захваченный Иерусалим. И И
исус, второй раз падающий под тяжестью креста. Все они смотрели своими чу
точку византийскими глазами на стол и сидящих за ним рыцарей в полных до
спехах и плащах с капюшонами. Через открытое окно с порывом ветра влетел
большой стенолаз.
Птица совершила круг, отбрасывая призрачную тень на фрески, уселась, взъ
ерошив перья, на спинку одного из стульев. Раскрыла клюв и заскрипела, а пр
ежде, чем скрип умолк, на стуле уже сидела не птица, а рыцарь. В плаще и капюш
оне, как близнец похожий на остальных.
Ц Adsumus Мы зде
сь! (лат.)
, Ц глухо проговорил Стенолаз. Ц Мы здесь, Господи, собравшиеся во
имя Твое. Прииди к нам и пребудь среди нас.
Ц Adsumus, Ц в один голос повторили собравшиеся за столом рыцари. Ц Adsumus! Adsumus!
Эхо пронеслось по замку, как раскаты грома, как отзвуки далекой битвы, как
грохот тарана о городские ворота. И медленно замерло в темных коридорах.

Ц Хвала Господу, Ц проговорил Стенолаз, дождавшись тишины. Ц Близок д
ень, когда в прах обратятся все враги Его. Горе им! Потому мы здесь!
Ц Adsumus!
Ц Провидение, Ц Стенолаз поднял голову, и глаза его загорелись отражен
ным светом пламени, Ц ниспосылает нам, братья мои, очередную возможност
ь поразить врагов Господа и еще раз покарать врагов веры. Пришло время на
нести очередной удар! Запомните, братья, это имя: Рейнмар из Белявы. Рейнма
р из Белявы, именуемый Рейневаном. Послушайте.
Рыцари в капюшонах наклонились, слушая. Сгибающийся под тяжестью креста
Иисус смотрел на них с фрески, а в его византийских глазах была беспредел
ьность очень человеческого страдания.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ,
в которой разговор пойдет о делах, так мало Ц казалось бы Ц имеющи
х между собой общего, как соколиная охота, династия Пястов, капуста с горо
хом и чешская ересь. А также о диспуте, касающемся проблемы, следует ли, а е
сли следует, то когда держать слово

У речки Олесьнички, извивающейся по черным ольховым заливным лугам сред
и белых берез и зеленеющих полей, на возвышении, с которого видны были кры
ши и дымы деревни Боровая, княжеский кортеж сделал долгий привал. Но не дл
я того, чтобы перекусить самим и накормить лошадей, а совсем наоборот Ц д
ля того, чтобы измучиться. То есть Ц по-господски Ц развлечься.
Когда кортеж подъезжал, с лугов сорвались тучи пернатых Ц уток, чирков, н
ырков и даже цапель. Видя это, князь Конрад Кантнер, хозяин Олесьницы, Тжеб
ницы, Милюча, Счинавы, Воловья и Смогожева, а совместно с братом Конрадом Б
елым также и Козьла, немедля приказал свите остановиться и подать ему лю
бимых соколов. Князь прямо-таки маниакально любил соколиную охоту. Олес
ьница и финансы могли подождать, вроцлавский епископ мог подождать, поли
тика могла подождать, вся Силезия и весь мир могли подождать Ц и все ради
того, чтобы князь мог увидеть, как его любимый Раби вырывает перья из кряк
в, и убедиться, что Серебряный выйдет победителем из воздушной схватки с
цаплей.
Поэтому князь как одержимый носился галопом по прибрежным зарослям и за
ливным лугам, а вместе с ним столь же энергично, хоть и не совсем по своей в
оле, мотались его старшая дочь Агнешка, сенешаль Рудигер Хаугвиц и неско
лько карьеристов-пажей.
Остальная свита ожидала у леса. Не слезая с лошадей, поскольку неведомо б
ыло, когда князю наскучит. Заграничный гость князя незаметно зевал. Капе
ллан бурчал Ц вероятно, читал молитву, казначей шевелил губами, вероятн
о, считал деньги, миннезингер бормотал, вероятно, слагал стихи, девушки кн
яжны Агнешки сплетничали, вероятно, относительно других девушек, а юные
рыцари убивали скуку, объезжая и исследуя окружающие заросли.
Ц Эй, Бычок!
Генрик Кромпуш, сильно удивившись, остановил и развернул коня, а потом пр
ислушался, пытаясь понять, который куст тихо окликнул его фамильным проз
вищем.
Ц Бычок!
Ц Кто здесь? Покажись.
Кусты зашевелились.
Ц Святая Ядвига… Ц Кромпуш от удивления аж рот раскрыл. Ц Рейневан? Ты?

Ц Нет, святая Ядвига, Ц ответил Рейневан голосом не менее кислым, чем кр
ыжовник в мае.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30