— С детства. Потом служили в разных частях, а сейчас опять встретились.
— Ага. А что вы знаете про его появление в нашей стране?
— Хм… Он прилетел на самолете, а что? — не понял Казак.
— Спасибо, но я знаю, что он прилетел на самолете. На поезде к нам приехать трудно, — недовольно перебил его следователь. — Я хочу спросить: вы, как его близкий друг, знали про цель, с которой он приехал к нам?
— Дело в том, что… — начал было Казак, но, увидев скучающее выражение на лице допрашивающего, разозлился: — Да что вы мне голову морочите?! И так ведь все известно… Ну и в чем тогда дело?
— Дело в том, господин Морозов, что ваш друг детства Андрей Корсан… — следователь глянул на часы, — ровно два с половиной часа назад попытался угнать самолет. Самолет тоже русский, и его хозяин вчера вечером заходил к нему в номер, где находились и вы! Казак не смог сдержать удивления, и следователь самодовольно улыбнулся:
— Да, да, мы умеем работать очень быстро. Итак, ваш друг устроил в воздухе кровавую бойню, убил четырех и ранил двоих человек, в том числе и хозяина самолета. Правда, на борту случайно оказался гражданин Эмирата Абу-Даби, который сумел перехватить управление и не дал самолету врезаться в землю. И ваш друг… — следователь произнес эти слова донельзя слащаво, — ваш друг понял, что перестарался, и согласился посадить самолет обратно на «Галф-Бизнес», где и был схвачен. Так вы говорите, что ничего не знали о его планах? А о чем шел разговор в номере?
Но Казак, казалось, не слышал вопроса. Он привстал с кресла и в возбуждении выкрикнул:
— Не может такого быть! Это ложь! Кого он убил, кто это сказал, что за бред?!! Это какая-то провокация, подлый спектакль!!!
— Успокойтесь, успокойтесь. Я понимаю ваши чувства, но… что было, то было! Согласитесь, уважаемый, что трудно ин-сце-нировать полный самолет трупов и вашего друга, размахивающего автоматом… Но я все-таки повторю свой вопрос: о чем было совещание накануне?
— Какое совещание! Хозяин самолета захотел, чтобы Пи… — Казак от волнения чуть не назвал Корсара по привычке Пиратом, но вовремя спохватился, — чтобы Андрей помог ему, если вдруг его пассажиры откажутся платить. И все!
— Опасался, значит, — кивнул головой следователь и сделал пометку в блокноте. — А опасаться-то ему следовало совсем другого. Ну что ж, спасибо!
Смуглолицый привстал и протянул Казаку руку. Тот, все еще ошеломленный невероятным известием, вдруг спохватился:
— Это что, все? Да я вам еще могу объяснить… — Не стоит. На самом деле даже ваш допрос — это только проформа, которая выполняется скорее для вас, чем для дела. А с вашим другом вопрос практически решен.
— Это как? — спросил Казак, полный нехороших предчувствий, и следователь охотно и даже с каким-то удовольствием ответил:
— По нашим законам за воздушное пиратство полагается смертная казнь без права помилования. Господин Корсан, кроме того, виновен в убийстве одного русского — ну это ваши проблемы — и трех правоверных мусульман из семьи Ар-Байех, очень влиятельной и уважаемой в Эмиратах. Справедливость требует, чтобы исполняли приговор именно в этой семье. Так что было приятно познакомится с вами. Если понадобится, мы вызовем вас еще.
— Нет, погодите, я вам все объясню. Андрею абсолютно незачем было делать такие вещи. Это совершенно точно подстава, и если попробовать выяснить…
— Странно… Что тут еще надо выяснять? И главное — зачем? Все ясно и понятно. Это у вас, в так называемых цивилизованных странах, подобные преступления могут оставаться без наказания годами. Адвокаты, поправки, прецеденты… Мы, хвала Аллаху, живем по другим законам. Суд должен быть скорым, справедливым и суровым!
— Ну как же… — пробормотал ошарашенный Казак и, хватаясь за последнюю соломинку, спросил: — А что говорит хозяин самолета? Вы сказали, он раненый, но ведь живой же?
— Он тяжело ранен, у него большая потеря крови, и он без сознания. Вряд ли его показания появятся в ближайшее время. Я уже сказал, дело совершенно ясное, и необходимости в его показаниях нет.
И следователь нажал кнопку, вызывая охранника.
Казак, Хомяк. Что творится?
Полицейские были так любезны, что отвезли Казака обратно к выставочному комплексу. Теперь он был в машине один, не считая водителя, и при желании теперь мог бы наконец насладится видами Дубая — только вот желания не было. Он был поражен до глубины души услышанным, веря и не веря одновременно. Можно было допустить, что во время вылета Хомяка действительно произошло что-то, может быть, даже следователь не соврал про полный самолет трупов. Но при чем здесь Корсар? Как им удалось приплести его к этому делу?!
В выставочном центре Казак бросился к смоленскому офису, не замечая, что расталкивает по дороге встречных и поперечных. Полковник Марченко оказался на месте, но встретил Казака весьма неласково. Наташи рядом не было, и поэтому полковник не сдерживался в выражениях. Попытки Казака что-то сказать в оправдание Корсара вызвали только новые вспышки праведного гнева, а когда полковник в сердцах договорился до того, что «два друга-подлеца» заранее договорились подставить лично его, полковника Марченко, Казак не выдержал, наорал на вышестоящего начальника и ушел, хлопнув дверью.
О том, что за этим последует, он не думал — а что там думать, ничего хорошего. Но спокойно слышать такие обвинения в адрес друга… Взбешенный, он влетел в свой номер и застал там Наташу, бледную и напряженную. Казак почему-то подумал, что она сейчас бросится к нему, чтобы уткнуться в плечо и выплакаться, но она этого не сделала. Такая же внешне спокойная, она просто повернулась и взглянула ему в глаза:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111