Наташа подалась еще дальше вперед, изогнулась всем телом и добавила:
— То есть нет, я поймала ее. Надо ворота чуть-чуть назад подать.
— Давай… — выдохнул Казак и, ухватившись за створку рядом с Хомяком, добавил: — Руку вытащи!
— Тогда железку придется отпустить. Вы лучше так попробуйте… Только, ребята, руку мне не отдавите?
— Постараемся, — буркнул Хомяк, и они вместе с Казаком навалились на створку. Наверху что-то скрипнуло, и ворота подались обратно.
— Хватит! — пискнула Наташа, испугавшись, что, несмотря на все предупреждения, «ребята» все же перестараются.
— Ну? — не удержался Казак.
— Сейчас, подожди…
Хомяк, прищурившись, смотрел назад, вниз. Различив вдали едва заметный отсвет, он предупредил:
— Долго ждать уже не получится. Наши цыплята пареные до двери добрались.
В ответ на это снаружи раздалось металлическое бряканье, и Наташа воскликнула:
— А теперь открываем!
Казак с Хомяком навалились снова, теперь уже двигая створку в другом направлении. Ворота заупрямились, и в какой-то момент Казаку показалось, что сгоревший двигатель заклинило. Прямо перед своими глазами он видел только шею Хомяка с набухшими жилами и ручейком пота, прокладывающим себе путь из-под коротко стриженных волос. Ворота не поддавались, и подошвы его туфель начали проскальзывать по бетонному полу…
Из глубины тоннеля гулко простучала очередь. Стрелок взял слишком высоко, и пули высекли несколько фонтанчиков искр из потолка и верхней части ворот.
— А-а-а! — закричала Наташа пронзительно и тоже уперлась свободной рукой в воротину. Именно эта небольшая подмога перевесила тяжесть створки: скрип сверху, скрип снизу — и ворота откатились! Не намного, но для человека вполне хватило.
Девушка качнулась наружу, следом за ней выскочил Казак, и последним — Хомяк. Казак дернулся бежать прочь, но не потерявший головы Хомяк осадил его:
— Назад! — И подал пример, сам ухватившись за ворота. Казак помог ему — обратно створка шла гораздо охотнее — и, углядев болтающуюся цепь с длинным железным крюком, накинул ее на петлю так, чтобы не было слабины. Еще одна очередь изнутри пришлась по воротам. Грохот ударов пуль о гофрированный металл прозвучал громче самих выстрелов, но пробоин на воротах не появилось, они лишь украсились выпуклым пунктиром вмятин.
— Пускай себе балуются… — тяжело дыша, заметил Хомяк. — Ихние пукалки такую железку разве что в упор пробьют. Ну что, казачина, где там твои кони?
— Там! — зло ответил Казак и махнул рукой. Как раз в ту сторону, откуда слышалась надрывное завывание сирены.
Несмотря на самоуверенное заявление насчет «заказа пропуска», Тимур по зрелом размышлении от идеи посетить больницу отказался. Уже через несколько минут после того, как удалось разглядеть охотничью суету на первом этаже, Илья сообщил:
— Тим, похоже, сейчас начнется. Прошел сигнал тревоги.
— О чем говорят?
— Сейчас… — Илья потыкал указательным пальцем в кнопочки «органайзера». — Приказано внутренней охране блокировать лифтовую шахту… На плохую связь ругаются!
— Так. Следующим номером программы будет усиление поста на въезде. Можем остаться без колес. Ты сумеешь влезть в канал и изобразить доклад с поста?
— Не знаю, может не получиться. Терминал я еще как-то подделать сумею, а вот если голосом потребуют сообщить — сам понимаешь, я не потяну такое. Только тогда сделай так, чтобы меня не отвлекали хотя бы минут десять.
— Много хочешь. Пять минут тебе. А насчет не отвлекали — давай за мной, я тут спокойное местечко присмотрел.
«Спокойное местечко» оказалось небольшим бетонным блоком, покрашенным в бело-черную полосочку. Он отмечал собою поворот дороги, явно предназначенной не для прогулок больных в колясках. Скорее всего по ней ездили машины обслуживания. После поворота эта дорога вела к лечебному корпусу, но, не доходя до него, уходила чуть вниз и заканчивалась массивными сдвижными воротами. С другой стороны она огибала массивную будку, к которой с одной стороны подходила линия электропередачи. От будки доносилось явственное гудение трансформаторов и шум вентиляторов охлаждения.
Преимущества этого места заключались в том, что единственный фонарь на высоком столбе освещал сам поворот, а бетонный блок отбрасывал тень, достаточно густую и длинную, чтобы в ней можно было спрятаться. Илья сразу же привалился к блоку спиной и принялся колдовать над пультом, весь уйдя в работу и ничего не видя вокруг. Тимур же напряженно осматривался и вслушивался в ночь.
Несмотря на его внешнюю уверенность, происходящее нравилось ему все меньше и меньше. Если поначалу он считал всю эту ночную поездку детской забавой («Страх-то божий, больничные секьюрити! Главное — не будить в них зверя, а то ведь проснется и убежит!»), то теперь уверенности в успешном исходе дела поубавилось. Хотя, с другой стороны, парнишка-летчик тоже кой-чего стоит, если, конечно, ту команду на въездном посту вырубил именно он.
Мысли Тимура текли, не мешая ему внимательно наблюдать за окружающим. Все вокруг вроде бы спокойно — вокруг верещат цикады, к ним добавляется унылый «электрический» гул от трансформаторной, что-то бормочет про себя увлекшийся Илья… А это что?
Чуткие уши Тимура уловили что-то, похожее на автоматную очередь. Прозвучала она очень глухо, скорее всего стреляли в здании. Он напрягся, пытаясь услышать еще что-нибудь…
— Все, порядок! Я состыковался, слышь, Тим, трех минут не прошло! — горделиво заявил Илья и, не увидев реакции, повторил:
— Слышишь, я говорю — все, терминал на посту теперь здесь!
— Если можно, говори тише, — необычно вежливо попросил Тимур, и напарник понял:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111