— Лэмсон дал Ривсу транквилизатор, — сообщил Армстронг. — Понятное дело, в кофе. Я сказал ему также заготовить немного седативного препарата. Если задавать под гипнозом вопросы — это ведь самый простой способ, верно?
— Отлично, — рассеянно пробормотал Фаллада. — У вас всегда все предусмотрено.
— Я из кожи вон готов лезть, лишь бы хоть чем-то пригодиться. Просто из кожи вон. Джордж, давай-ка еще кофе! — повелительно крикнул Армстронг на кухню. Он стоял возле двери, лучась улыбкой. — Пожалуйста, усаживайтесь. Меня не ждите, я уже поел. А теперь я вас оставляю, надо делать обход. Джордж вам все обеспечит. — Он вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Косенький паренек, одетый теперь в белый халат, принес кофе и дольки грейпфрута. Когда они остались одни, Фаллада сказал:
— Боюсь, это будет пустой тратой времени.
— Почему? — вскинул голову Хезлтайн.
— Это только подозрение, — уточнил Карлсен. — Я разговаривал с Лэмсоном. Он сказал, что Ривс опять переменился. Чуткости той уже нет. — Карлсену по-прежнему не хотелось распространяться о ночном происшествии.
— Так что вы предлагаете? — недоуменно спросил Хезлтайн.
— Давайте продолжать в том же духе, — вздохнул Карлсен. — Допросим этого Ривса, хуже не будет.
— Может, он все еще в контакте с пришельцем, как ты тогда, — предположил Фаллада. — Вдруг сможете даже сказать, где он теперь.
— Что ж, возможно, — согласился Карлсен, зная наперед, что все это зря.
Паренек принес яичницу с беконом. Ели молча. Чувствовалось, что Фалладу с Хезлтайном тревожит возможность неблагополучного исхода. Карлсена же почему-то наполнило странное, пассивное равнодушие — может, следствие непомерного напряжения нескольких прошедших суток.
Армстронг возвратился к концу завтрака, ведя за собой Лэмсона и еще одного санитара.
— Ну, как, хватило? Славно! Я всегда начинаю день с добротного завтрака. — На надзирателе был белый халат; бросалась в глаза бравурная, наигранная веселость. — Убежден, именно в этом беда с половиной местного контингента.
— Из-за завтрака? — непонимающе взглянул Хезлтайн.
— Скорее из-за отсутствия оного. Люди так и не выработали в себе привычку завтракать. И результат: взвинченность, дурное настроение, гастрит, и вообще хандра. Если и вправду хотите извести преступность в Англии, добейтесь, чтобы все плотно завтракала… А, капитан? — он легонько похлопал Карлсена по плечу.
— Да, согласен, — кивнул тот.
И тут понял, что именно переменилось. Он напрочь утратил способность вчитываться в умы окружающих. Это он понял, когда Армстронг коснулся его плеча; контакт вышел безликий, изнутри человека уже не было видно.
— Ну что, джентльмены, готовы приступать? — Армстронг потер руки. Все посмотрели на Карлсена; само собой почему-то подразумевалось, что решение — за ним.
— Да, конечно, — ответил он, вставая.
— Тогда давайте так: мы с Лэмсоном входим первыми. Он подумает, что это обычный медосмотр. В период полнолуния я постоянно замеряю ему уровень адреналина, — доверительно сообщил он Фалладе. — Если он слишком высок, есть опасность, что больной впадет в буйство, и тогда мы применяем транквилизаторы. — Он повернулся к Карлсену и Хезлтайну. — Вы, пожалуй, воздержитесь стоять на виду, пока мы не сделаем укол.
Следом за надзирателем они прошли через вестибюль и поднялись на два пролета. Чувствовалось, что место — не из веселых. Построена лечебница была где-то в начале столетия, когда психические болезни достигли пика. Архитектура была сугубо функциональна. Пластиковые стены, создававшие некогда впечатление легкости и света, пообтерлись и замусолились. На каждой площадке имелись зеленые металлические двери с облупленной краской.
— Это общие палаты, — указал Армстронг. — Одиночки у нас на верхнем этаже, со звукоизоляцией, чтобы не тревожить других больных. Откройте-ка дверь, Нортон.
Медбрат вставил в замочные скважины два разных ключа и одновременно повернул. Дверь отворилась без малейшего скрипа. Стены открывшегося коридора украшала мозаика, изображающая горный пейзаж.
— Ривс в комнате на том конце, — показал Армстронг. Карлсен обратил внимание, что он избегает употреблять куда более уместное слово — камера.
В дальнем конце коридора отворилась дверь, и оттуда вышла Эллен Дональдсон, тщательно заперев ее за собой. Женщина оторопело посмотрела на такую большую процессию; затем встретилась глазами с Карлсеном — и враз побледнела. Поравнявшись с шагающим навстречу Армстронгом, она схватила его за рукав.
— Мне можно вас на секунду, доктор?
— Не сейчас, сестра. Мы заняты, — отмахнулся он и, не останавливаясь, прошел мимо.
— Но я насчет Ривса…
— Я сказал: не сейчас, — резко повернувшись, бросил доктор — негромко, но таким приказным тоном, что хоть руки по швам вытягивай.
Двое санитаров удивленно переглянулись. Медсестра отвернулась и пошла прочь. Карлсен ожидал, что она мельком взглянет на него, но она не поднимала глаз. Что странно: не по чину, казалось бы, старшей медсестре уходить эдакой побитой кошкой, осаженной явно несправедливо и сгоряча; тем не менее, она покорно удалилась.
Нортон отпер дверь и посторонился, пропуская Армстронга. Надзиратель, не оборачиваясь, сделал остерегающий жест: дескать, не приближаться! Лэмсон наполнял одноразовый шприц.
И вот тут Карлсена осенило. Разом, без тени сомнения, он уловил, что Армстронг приютил в себе вампира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82