Если изучить их глубже, можно обнаружить содержание в них силикона вместо карбона.
— В таком случае, заметил Хезлтайн, — почему вы исчезли, вместо того, чтобы выйти на контакт?
Ответ последовал быстрее обычного.
— Ответ вам известен. Меня привели в чувство — и, прежде чем окончательно очнуться, я успел совершить убийство.
— Что ты делаешь? — воскликнул Фаллада. Карлсен стоял возле кушетки, заводя над голой рукой лежащего шприц. Голос прервался, сбитый с толку прозвучавшим только что вопросом. Карлсен всадил иглу и надавил поршень. Выдернул шприц, оставив на коже капельку крови. После паузы голос произнес:
— Я не пойму… — и угас.
— И я тоже, — недоуменно сказал Фаллада. — Зачем было это делать?
Карлсен с полминуты помолчал, наблюдая за дыханием Армстронга, затем сказал:
— Потому что надо торопиться в Лондон.
— А в этом была необходимость? — спросил Хезлтайн, имея в виду лежащего. — Вы не доверяете?
Карлсен фыркнул.
— С чего это я ему должен доверять?
— А почему нет? — возразил Фаллада в замешавтельстве.
— Потому, что правды здесь лишь половина. Объясню, когда сядем в «шершень». Давайте собираться! Помогите его поднять.
— Что ты думаешь с ним делать?
— Взять с собой. — Он нажал на кнопку диктофона и, выстрелив оттуда капсулу, сунул ее в карман.
Сержант Паркер подремывал на лужайке, расстегнув до пояса рубашку. Заслышав шаги, он сел и оторопело глянул на грузную фигуру, сгорбившуюся в каталке.
— Помогите нам его поднять, — попросил Хезлтайн. — Надо как можно скорее добраться до Лондона. Сколько, по-вашему, на это потребуется?
— Долететь? С полчаса, если постараться.
Минут пять ушло, чтобы перевалить грузное тело на заднее сиденье «шершня». Еще минута — и уже взлетели. Лэмсон, выйдя на крыльцо главного входа, помахал вслед метнувшейся вверх юркой машине.
Хезлтайн, еще не вполне опомнившийся, сказал:
— Я не заметил каких-либо спорных моментов в его рассказе.
— Их было полно! Вы же сами обнаружили один из них. Если они приняли человеческий облик, чтобы выйти с нами на контакт, то почему не вышли?
— Но ведь он же объяснил? Он по случайности убил того молодого репортера и запаниковал…
— Такие не паникуют. Такие все просчитывают. Он объяснил, почему все они лежали в анабиозе, когда мы на них наткнулись?
— Чтобы перелет проходил быстрее. Мы ведь так же поступаем.
— Тогда почему их так трудно было разбудить?
— Мы не успели спросить… Вы его снова отключили.
— Спрашивать и не надо, — убежденно заявил Карлсен. — Все и так ясно! Им надо было, чтобы мы захватили их с собой на Землю. А когда бы это сделали, они бы все, один за одним, поумирали… а мы бы и не заподозрили, что доставили на Землю погибель. Единственное, что бы выявилось — это внезапный рост жестоких преступлений, садистских убийств… и тому подобное.
Хезлтайн покачал головой.
— Не знаю: или это я такой простак, или вы такой мнительный, — в голосе его чувствовался легкий упрек.
— Вот давайте еще раз, сызнова, — предложил Карлсен. — Первым делом он расписывает, как их раса помогла человеческой эволюции. Может, так оно и было, хотя верить приходится исключительно на слово. Затем он сетует на ту их передрягу… И это тоже могло случиться. А вот после этого я стал замечать несоответствия. Они начали паразитировать на других живых существах. Похитили тела каких-то спрутообразных созданий на чужой планете. А затем, по рассказу, решили сменить рацион, посмотреть, что случится. Выяснили, что старение при этом возобновляется, и они вернулись к паразитированию на других разумных существах.
— Но уже без убийства, — заметил Фаллада. — Помнишь, он еще сравнил с доением…
— Ты забываешь, что мы коров не только доим, но и колем на мясо, — напомнил Карлсен. — Он пытался нас убедить, что со своими жертвами они обращаются чуть ли не запанибрата. Я этому не верю. Почему, думаешь, они кочуют с планеты на платету? Потому, что они — хищники по сути и не могут подавить в себе соблазна приканчивать добычу. Погубив жизнь на одной планете, перебираются на другую.
— Но доказательств у тебя нет, — прямо сказал Фаллада.
— Я это нутром чую. И доверия у меня к ним нет. Здесь у них только гонцы, остальные все в космосе, медленно издыхают от голода. А с чего бы им загибаться, если бы они действительно умели «доить», уж тогда бы они, будьте уверены, захватили достаточно еды. Потому что объели свой запасник дочиста. И Земле суждено было стать их очередным запасником.
Доводы эти явно произвели эффект; но, тем не менее, полной уверенности еще не было. Фаллада с Хезлтайном обернулись на распростертое тело, словно оно могло дать ответ.
— Мне все кажется, мы им чем-то обязаны, — вздохнул Фаллада. — В конце концов, приземлились они не от хорошей жизни, и помощь от них человечеству была немалая. Вон и земледелие, оказывается, их заслуга. Или, по-твоему, это тоже все ложь?
— Не обязательно. Они, конечно, были заинтересованы в нашей эволюции. Когда наведались на Землю двадцать тысяч лет назад, людей на ней было всего-то миллион с небольшим, да и те немногим лучше животных. Они и оставили нас расти дальше и набираться ума с тем, чтобы возвратиться, когда размножимся. А теперь, глядишь, налицо хранилище, которого хватит на десяток тысяч лет. И вот еще что. Он говорит: они прибыли на Землю в надежде повстречать кого-нибудь из своих собратьев…
—
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82