В конечном итоге они проваливаются из обычного в гиперпространство. Мы решили исследовать явление — и это стало роковой ошибкой. Некоторых из нас эта немыслимая воронка втянула в себя. Летевшие впереди, прежде чем их поглотало, успели предупредить, чтобы мы держались как можно дальше. Но уходить оказалось уже слишком поздно, силы были несравнимы. Единственное, что можно было сделать — это лишь оттянуть кончину. Мы пошли на это, пустившись вокруг черной дыры по орбите. Так и витали, неумолимо приближаясь к ней под силой чужого тяготения. Некоторые из нас окончательно потеряли надежду и безропотно соскользнули в ничто. Остальные же продолжали бороться, намереваясь держаться до самого конца.
Так прошло более тысячи лет, и вдруг черная дыра исчезла. Она исторглась из здешнего пространства, и мы оказались на свободе. Но полнейшее истощение не давало сплотить силы и настроиться на нужный уровень энергии. Мы были свободны, но брошены на произвол судьбы в космической бездне, на расстоянии в четыреста световых лет от своей звездной системы.
Тогда мы и начали грезить о той прекрасной поре, когда жили на Земле, и к нам приливала энергия из живых тел. Мы снова тронулись в путь — медленным ходом, разыскивая по пути обитаемые планеты, подобные Земле. Их по Вселенной — миллионы, так что, если бы не истощение, мы бы без труда нашли то, что искали. А так плутали больше года, прежде чем, хоть на что-то натолкнулись. Ту планету населял примитивный вид животных наподобие динозавров, только гораздо крупнее. Их грубая энергия вызывала отвращение, но голод заставлял с этим мириться. Мы упивались ею допьяна, изводя тех тварей сотнями. Насытившись, мы приглушили отчаяние, преображение же энергии было по-прежнему невозможно. Того хуже: их энергия, более низкая по уровню, лишь затрудняла этот процесс. И мы двинулись дальше в поисках планеты с более развитой формой жизни.
Да, мы действительно превратились в разрушителей, но у нас не было иного выбора. Нас можно было сравнить с затерявшимися в пустыне землепроходцами: чтобы выжить, приходилось охотиться на все подряд. А встречалось много населенных миров. Порой их обитатели владели необходимой нам энергией, но всегда в ней отказывали. Приходилось забирать силой, уничтожая тех, кто слишком слаб.
На планете системы Альтаир мы повстречались с существами, внешне удивительно схожими с нашими собратьями, и завладели их телами. Постепенно мы свыклись с уделом бездомных странников. Теперь же, когда обзавелись телами, начала проходить и неизбывная тоска по дому. Кроме того, до нас дошло, что мы, фактически, обрели бессмертие. Вначале мы восприняли это как какое-нибудь странное последствие нашего сурового испытания в черной дыре. Мы решили для пробы воздержаться от поглощения чужой энергии. Результат: возрастные изменения пошли обычным порядком. Поэтому было ясно: если хочешь остаться в живых, выбора нет. Так что пришлось возобновить поглощение жизненной энергии из других существ. Мы научились это делать, не уничтожая их при этом физически — как люди доят коров. Это не только было более гуманно, но и сохраняло в целости источник питания. Среди нас самих нашлись такие, кто счел такое решение непорядочным и предпочел умереть от старости. Остальные же свыклись с новым уделом — вампиров, или паразитов сознания. Ведь это, в конце концов, закон природы: одни живые существа поедают других, и так со всеми.
На планете в системе Альфа Центавра мы начали строить космический корабль. Огромный, потому что хотелось, чтобы он напоминал о доме, о гигантских подводных пещерах нашего мира. Двадцать с лишним тысяч лет назад мы вновь явились в вашу Солнечную систему. Мы рассчитывали застать здесь своих собратьев — ведь они намеревались периодически наведываться сюда, наблюдать за прогрессом. Нас постигло разочарование, но, тем не менее, мы остались. Люди по-прежнему были охотниками, обитающими в пещерах; мы научили их земледелию, а также строительству поселений близ воды. Когда же делать больше ничего не оставалось, мы возвратились к Альфе Центавра и продолжили изыскания…
Карлсен тихонько встал и подошел к двери. Остальные были так увлечены, что не заметили, как он открыл дверь и тихонько прикрыл ее за собой.
В вестибюле навстречу ему попался тот самый санитар, Нортон.
— Где мне найти Фреда Лэмсона?
— Он сейчас во второй палате. Подождите, я его позову. Лэмсон спустился по лестнице через пару минут.
— Мне бы еще одну дозу того снотворного, — обратился к нему Карлсен.
— Вы уверены? — спросил тот с некоторым беспокойством. — Вы знаете, насколько сильная эта вещь?
— Знаю. Но было бы хорошо, если б вы все-таки принесли.
— Ладно. Сейчас сделаю,
Карлсен дожидался в вестибюле; было слышно, что голос из операционной продолжает вещать. На таком расстоянии он напоминал монотонное гудение компьютера. Чувствовалось, что сила его голоса возросла.
Лэмсон спустился по лестнице и протянул небольшую картонную коробочку.
— Здесь еще один шприц. Только будьте осторожны, большая доза может вообще убить!
— Не беспокойтесь.
— Что там у него на уме? — полюбопытствовал Лэмсон.
Карлсен легонько хлопнул санитара по плечу.
— Сказать — не поверите! Но скоро все узнаете. Спасибо за помощь.
Он тихо открыл дверь хирургической. Стояла тишина. Хезлтайн на секунду повернул голову и отвернулся. Очевидно, кто-то задал вопрос. Голос — на редкость блеклый — словно по бумажке, отвечал:
— Обрести человеческие тела было просто необходимо, чтобы вступить в контакт с вашей расой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82