– Разорви негодяев… но не лишай нас надежды их перекроить.
Череп приподнялся, повернулся. Сокрушительные зубы обнажились в лютой улыбке.
– С удовольствием, господин. Это мое самое любимое занятие.
И бульбык двинулся к лестнице.
Банкан и выдры уже отступали по широким каменным ступеням. Юноша снова взялся за дуару.
– Ну, ребята, давайте. Песенку. Что-нибудь похлеще. Разделаемся с ним! Сочиняйте!
– Банкоф, а че я, по-твоему, делаю? – огрызнулась Ниина.
Драу восторженно хихикал, его сподвижники, не разделяя отваги предводителя, отступили в дальний угол и там сгрудились в страхе.
Глаза затравленно блестели под капюшонами.
– Нет, юные музыкоделы, песенки вам больше не помогут. Ничто вас не спасет! Никакая сила на этой земле или за ее пределами не остановит Берсеркера!
– Может, и так, но мы все равно попытаемся!
К тому времени, когда чудовище приблизилось к лестнице, Снугенхатт успел набрать приличный разгон. Он с невероятной силой поддел рогом застигнутого врасплох бульбыка. Тварь не удержалась на ногах и съехала на несколько ступенек, но сразу поднялась, встряхнулась и, сверкая полными злобы глазами, распахнула невероятную пасть. Одним прыжком вылетев из крипты, она мотнула башкой и боднула Снугенхатта. Рога не пронзили доспехов носорога, но он отлетел, как тряпичная кукла. Задние ноги шарили по стене в поисках опоры. Не теряя времени, чудовище подскочило, двинуло плечом – и беспомощный Снугенхатт сорвался.
С грохотом, как будто на огромной скорости столкнулись две симфонии, носорог обрушился на пол. Во все стороны полетели доспехи.
Лежа на боку, он конвульсивно брыкался.
– Снугенхатт! Снуг! Вставай, дружище! Хватит месить воздух!
Виз отчаянно хлопал крыльями над поверженным товарищем.
– Виз, сзади! – в страхе вскричал Банкан. Но громадные челюсти клацнули вхолостую. Клещеед ловко увернулся и снова запорхал над носорогом.
– Давай, шевелись! Ты не умер! Хватит бездельничать! Снуг, ты нам нужен.
Снугенхатт действительно был жив, но контужен. Он только моргал и брыкался. Было ясно, что он еще не скоро придет в себя.
Разделавшись с носорогом, бульбык пустился на поиски новой добычи.
Он решительно устремился по лестнице к Банкану и попытался загнать его в ближайший угол, решив, вероятно, что человека поймать гораздо проще, чем увертливых выдр. Банкан, держа перед собой дуару как амулет, отступал. Но понимал: сколько ни увертывайся, рано или поздно тварь его прижмет.
– Начали! – крикнул он державшимся неподалеку выдрам. Раздвоенный гриф откликнулся безобидной мелодией. – Слова! Мне нужны слова!
– Кореш, так-растак, мы пытаемся!
Сквилл, стараясь отвлечь Берсеркера, проскочил у того под носом.
Но жестокое создание было не лыком шито. Оно окончательно выбрало цель. Сначала – человек, а потом будет вдоволь времени, чтобы разобраться с выдрами.
Ниина тоже маячила в опасной близости от острых рогов и копыт, но и ее не удостоил вниманием бульбык. Пока близнецы торопливо шептались, Банкан в отчаянии решал, в какую сторону прыгать.
На верхнем ярусе Темные двинулись вперед, их приободрило, что Берсеркер безоговорочно повинуется главарю. Поначалу неохотно, но все смелей и громче их хор гнусавил зловещую молитву.
Запели наконец и Сквилл с Нииной:

Дайте ему в зубы,
Съездите по носу,
Скулы своротите,
Залепите в глаз.
Сами приструните
Вашего барбоса,
А не то, клянемся,
Разозлит он нас!

Банкан, неистово играя, крикнул друзьям:
– Да вы спятили! Это что, по-вашему, чаропеснь?
Сквилл состроил рожу, а Ниина отмахнулась – она мучительно сочиняла новый куплет.
– Че ты от нас хочешь, чувак? И так жилы рвем.
На полу зашевелились куски стекла и металла. Они отрастили сияющие крылья, взмыли и бесстрашно ринулись на приближающегося бульбыка. Одни отскакивали, не причинив ему вреда, и бились в судорогах на полу, другие превращались в пыль под громадными копытами.
В воздух поднялся даже изуродованный стол. Кожистые изумрудные крылья вознесли его к потолку, и оттуда он метко спикировал на голову монстра. Тварь поменьше непременно откинула бы копыта, но Берсеркер лишь присел, а затем ухватил алмазной твердости зубами заколдованный предмет меблировки. Трогательно посучив ножками, стол успокоился навсегда.
– Сдавайтесь! – кричал сверху Драу. – Берсеркера вашими простенькими мелодиями не одолеть! Его защищает всеобъемлющая вуаль невежества! Он несведущ в колдовстве, он не понимает чаропения, он не постиг даже азов чудотворства, и, следовательно, против него эти средства бессильны. Это просто гора мускулов с зубами и рогами. Только мой голос способен проникнуть сквозь толстую кость и добраться до сокрытого под нею умишка.
Выдры запели другую песню. Над полом заклубилась эфемерная шипучая дымка – очевидно, она стремилась закрыть твари обзор, но бульбык лишь чихал и раздраженно мотал башкой.
Банкан носился по комнате с быстротой, которой откровенно завидовала его сообразительность. Да, чаропение не помогало против этого абсолютного оружия Темных, о чем юноша сообщил друзьям.
– Должно помочь. – Ниина лихорадочно придумывала свежие стихи. – У Джон-Тома и Маджа всегда получалось, и у нас получится.
– Я не Джон-Том.
Банкан метнулся вправо. Бульбык тоже прыгал из стороны в сторону, предугадывая его уловки.
– Тогда изобрети че-нибудь такое, до чего твой папаня вовек бы не додумался, – воззвал к нему Сквилл. – А не то нам крышка, клянусь слюнями трубкозуба.
«Легко сказать, – устало подумал Банкан. – Трудно сделать». От изнеможения подкашивались ноги. Пальцы одеревенели, да и у выдр глотки не луженые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128