Вернулся койот, ведя с собой раздраженных друзей, однако порывы ветра, поднятого крыльями Виза, унесли их обратно в таверну.
К храпящему Снугенхатту потянулись два комплекта мощных когтей и выхватили его из стойла. Даже для зачарованного клещееда это был изрядный груз, однако Виз мобилизовал все силы, рванулся кверху и взмыл со своей ношей в ночное небо.
Гигантская птица летела прямо на запад, едва не задевая башни славного города Камриоки. Жители, совершавшие вечерний моцион и случайно посмотревшие вверх, так потом и не поняли, кого же им довелось увидеть.
Виз летел над блестящей лентой реки, затем над сушей. Вскоре на западе показалось укрепленное поместье барона. Месяц, игравший в прятки с облаками, вполне сносно освещал путь. Банкан глубже зарылся пальцами в перья, и вовремя – через несколько секунд Виз сорвался в дикое пике. Он оглянулся на юношу и со страхом произнес:
– Я слабею! Я это чувствую!
– Так и знал, что наши чары – скоропортящиеся.
Сквилл прикинул расстояние до деревьев и зажмурился.
Граджелут смотрел вниз.
– Я не вижу охраны. Но над главными воротами наблюдается один или два часовых.
– Дотяни до крепости, – попросил Банкан птицу. – Высади нас на крыше.
– Заметят, – сказал Виз. – Надо чем-нибудь отвлечь их внимание.
– Что предложишь?
Казалось, перья вибрировали в пальцах Банкана. Он знал, что клещеед может в любую секунду съежиться до обычных размеров, и тогда все наездники камнем полетят вниз. В нормальном состоянии Виз едва ли в состоянии поднять кого-нибудь тяжелее упитанного червяка.
– Положитесь на меня. И держитесь.
С этими словами Виз распахнул огромные крылья и спикировал прямиком на главные ворота. Вдоль кромки крыльев зловеще сгущался серебристый туман.
Заслышав свист этого ветра – не ветра, один из часовых обернулся, увидел летучий призрак и взвизгнул от страха. Этого было достаточно, чтобы внизу насторожился патруль. Миг спустя раздался общий вопль ужаса, и был он достаточно громок, чтобы достичь большого зала, где барон Красвин планировал решающий штурм библиотеки.
Он посмотрел на советников и озабоченно спросил:
– Что за шум?
– Сейчас выясню, господин.
Лесной сурок нахлобучил шляпу с обвисшими полями и выскочил за дверь.
Красвин поморщился.
– А теперь запомните: идем тихо. В библиотеке всем рассредоточиться вдоль стен. Мы с Нейсвиком первыми заберемся наверх. Как только отнимем лампу, сразу сбросим девку к вам. И тут не теряйте ни секунды, она очень проворна. И не вздумайте искалечить. – С отвратительной ухмылкой он добавил:
– Это удовольствие я приберегу для себя.
– Больше не могу! – закричал, теряя высоту, Виз. – Я уже превращаюсь!
– Так снижайся, чтоб тебя! – визгливо потребовал Сквилл.
– Надо приземлиться в крепости. – Банкан пытался на глазок измерить оставшееся расстояние. – Любой ценой!
И в этот миг раздался неземной вопль. Рвался он не из глотки птицы или седоков, а непосредственно снизу. Едва ли стоило удивляться, что Банкан не узнал его. Он еще ни разу не слыхал, как ревет обезумевший от страха носорог. Снугенхатт не нашел более подходящего времени, чтобы проснуться.
– Все в порядке. – Банкан наклонился, как только мог. – Мы уже почти на месте.
– Чего? Где я? На каком месте?
Слова, хоть и выкрикивались в ужасе, звучали внятно, без запинок.
Снугенхатт, будучи представителем совершенно приземленного племени, аж протрезвел с перепугу.
– Ворота! – воскликнула птица. – Мы над воротами!
Голос был сильно искажен, но все же узнаваем. Снугенхатт завертел головой.
– Виз?
– Да, бесполезный старый алкоголик, это я. Не пойму, почему я до сих пор с тобой мучаюсь.
– Прости, верный друг. Ты не объяснишь, что со мною происходит?
– Объясню. Ты ухитрился пропить с таким трудом завоеванную нами крошечную репутацию, и я был вынужден взять дело в свои крылья. Прямо по курсу поместье Красвина, и у тебя есть шанс вернуть утраченный престиж. И ты вернешь его, хочешь того или нет.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что чары, благодаря которым я стал таким здоровенным, быстро ослабевают, а мы должны проникнуть в крепость по возможности незамеченными, чтобы наша операция завершилась успехом.
Очень смелая операция!
У Снугенхатта подозрительно затрепетали веки.
– Что еще за операция?
– Она называется «Носорог в поднебесье»!
– Не-ет! – завопил Снугенхатт, когда Виз разжал огромные когти и выпустил свою ношу.
Гипертрофированный птах взмыл, как освобожденный от балласта аэростат.
Охваченный ужасом носорог описал в воздухе изящную дугу и угодил прямиком в высокие двустворчатые ворота. Два солдата личной гвардии барона Красвина наблюдали с крепостной стены картину поистине мистическую – на фоне яркого месяца к ним с дикими воплями кувырком летел гость из преисподней. Один часовой тотчас рухнул в обморок, а другой, демонстрируя акробатическую ловкость, спрыгнул во внутренний двор.
Развевались ленточки и флажки, гремело железо. Снугенхатт врезался рогом в стык ворот с неимоверной (и совершенно ненужной) силой, точно осколки фугаса, и под соответствующий грохот разлетелись щепки.
Снугенхатт, бряцая и лязгая, как полковой оркестр в спринтерском забеге, приземлился во внутреннем дворе, трижды перекувырнулся и неуверенно встал на ноги. Его шатало. Но, глядя, как враги в панике бросают оружие и скрываются в дверях и за углами, он настолько приободрился, что пришел в себя. В проеме ворот клубилась пыль.
Носорог двинулся в наступление, неся на широкой спине выломанные брусья и доски.
Выскочившая на шум челядь тоже обратилась в бегство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128