— Ее ждут неприятности из-за дружка-ирландца. Подумай об этом, Джонни.— Было хоть что-нибудь из сказанного ею правдой? — спросил Скип.— Я спросил, верно ли, что ее зовут Рита Донеджиан и что она является владелицей меркьюри «Маркиз» номер LJK-914. Она ответила, что да. Это был единственный раз, когда она сказала правду. Она наврала вагон и маленькую тележку, выгораживая своих. Думаю, она никогда еще не была так изобретательна. У нее нет мужа. Она могла сослаться на Катлера в роли своего мужа, но она назвала его мистер Донеджиан, а единственным мистером Донеджианом был ее отец. Я не хотел на нее слишком давить, чтобы она не заподозрила, будто мой звонок нечто большее, чем обычная рутинная проверка.— Кто-то позвонил им после того, как мы заплатили деньги, — сказал Скип. — Сказал, что у нас есть номер машины.— Верно.— Но кто мог знать? Мы впятером, кто еще? Киген, тебя, часом, не развезло и ты не рассказал кому ни попадя, как оказался героем и записал номер машины? Так все было?— Я пошел на исповедь, — сказал Билли, — и рассказал отцу О'Хулиэну.— Я говорю серьезно, черт побери.— Я никогда не доверял хитроглазому ублюдку, — ответил Билли.— Скип, я не думаю, что кто-то кому-то проболтался, — мягко сказал Джон Касабиан. — Я думаю, что понял, к чему клонит Мэтт. Это был один из нас, правильно, Мэтт?— Один из нас? — спросил Скип. — Один из сидящих здесь? — Верно, Мэтт?— Правильно, — сказал я. — И это был Бобби. Глава 23 Повисла гнетущая тишина, и все смотрели на Бобби. Потом Скип захохотал, так громко, что его смех прокатился по всему помещению.— Мэтт, черт тебя побери, — сказал он, — ты притащил меня сюда для того, чтобы я купился на это?— Это правда, Скип.— Потому что я актер, Мэтт? — Бобби усмехнулся. — Ты считаешь, что все актеры знают друг друга, так же как Билли предположил, что Касабиан должен знать ту школьную учительницу? Господи, да в этом городе актеров, наверное, больше, чем армян.— Две притесняемые группы, — нараспев произнес Киген, — актеры и армяне, представители обеих практически умирают с голоду.— Никогда не слышал об этих ребятах, — сказал Бобби. — Этвуд и Катлер? Так их зовут? Никогда не слышал ни одного из этих имен.— Не трепись, Бобби, — ответил я. — Вместе с Гэри Этвудом ты посещал занятия в Нью-Йоркской академии драматических искусств. А в том спектакле, что шел в прошлом году в театре Галинда на 2-й авеню, ты играл вместе с Ли Дэвидом Катлером.— Ты говоришь о той пьесе Стриндберга? Шесть представлений перед полупустым залом, когда даже директор не знал, о чем этот спектакль? Так, значит, это Катлер — худой парень, игравший Берндта? Ты о нем говоришь?Я ничего не ответил.— Этот Ли обманул меня. Все называли его Дэйв. По-моему, я его припоминаю, но...— Бобби! Сукин ты сын, ты врешь! Он обернулся и посмотрел на Скипа.— Неужели, Артур? Вот что ты думаешь?— Это то, что я, черт побери, знаю. Я знаю тебя. Я знаю тебя всю свою жизнь. И я знаю, когда ты врешь.— Этакий ходячий детектор лжи, — Бобби вздохнул. — Получается, что ты прав.— Я тебе не верю.— Ну, соберись с мыслями, Артур. С тобой тяжело соглашаться. Либо я вру, либо нет. Как ты хочешь?— Ты обокрал меня. Ты украл у меня книги, ты пустил меня по ветру. Как ты мог так поступить? Маленький засранец, как ты мог так поступить?Скип встал. Бобби продолжал сидеть на стуле, держа в руках пустой стакан. Киген и Касабиан сидели по обеим сторонам от него, но, пока шла эта перепалка, они немного отодвинулись в сторону, словно освобождая место. Я стоял справа от Скипа и смотрел на Бобби. Тот молча обдумывал вопрос, словно специально привлекая к себе внимание.— Черт побери, — ответил он. — Почему кто-то вообще делает это? Мне нужны были деньги.— Сколько они тебе дали?— По-правде говоря, совсем немного.— Сколько?— Понимаешь, я хотел треть. Они посмеялись над этим. Я попросил десять тысяч, они сказали пять, мы сошлись на семи. — Бобби развел руками. — Из меня никудышный торгаш. Я актер, а не бизнесмен. Разве я знаю, как нужно торговаться?— Ты предал меня за семь тысяч долларов?— Послушай, я хотел, чтобы они дали мне больше. Поверь мне.— Не шути со мной, ублюдок.— Тогда не подавай мне таких пошлых реплик, дерьмо собачье.Скип закрыл глаза. На его лбу выступил пот, а жилы на шее вздулись. Он сжимал руки в кулаки, разжимал их и сжимал снова и дышал через рот, словно боксер между раундами.— Зачем тебе нужны были деньги? — спросил он.— Ну, моей сестренке нужна операция и...— Бобби, не шути со мной. Я ведь убью тебя, к черту, клянусь.— Да? Поверь, мне они были нужны. Мне бы понадобилась операция, потому что мне переломали бы ноги.— Какого черта ты несешь?— Я говорю о том, что занял пять тысяч долларов, вложил их в торговлю кокаином и оказался в полном дерьме. Мне нужно было отдавать эти деньги, я ведь занимал их не в банке Чейз-Манхэттен. Я брал эти деньги не у своих друзей. Я одолжил их у парня из Вудсайда, который сказал, что мои ноги — гарантия выплаты.— Какого черта ты влез в торговлю кокаином?— Пытался заработать на этом денег. Пытался выбраться из этой дерьмовой жизни.— Ты говоришь так, словно это — Американская Мечта.— Это был самый настоящий ночной кошмар. Все пошло прахом. Я по-прежнему был должен деньги, к тому же каждую неделю отстегивал по сто баксов — проценты. Ты знаешь, как все работают. Постоянно приходится платить по сто баксов в неделю, а долг в пять тысяч не уменьшается. Для начала, я не мог отработать свои затраты, не говоря уж об этих ста долларах. Мои долги росли, процент умножался на процент, так и ушли семь тысяч, которые я получил от Катлера и Этвуда. Я заплатил шесть тысяч, чтобы от меня отстали наркоторговцы, погасил некоторые свои долги и положил пару сотен баксов в свой кошелек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74