Обман кажется делом нетрудным, легко, только когда со стороны наблюдаешь, а когда сам берешься...— А с Загремелом как быть? — вдруг раздался встревоженный голос. — Стражники несомненно захотят узнать, почему это раньше он запросто сорвал ворота, а теперь и двери открыть не может.Дор стал соображать.— От стражников, — придумал он наконец, — надо скрыть, что огр обретает силу, только когда злится. Стража в воротах оскорбила Загремела, вот он сразу и окрепчал. А король Ори принял его вежливо, усадил за стол. Да, король отравил Загремела, но сделал это очень ласково. Надо заставить стражников сказать огру что-нибудь обидное. Допустим, попросит огр поесть или попить, а ему откажут. Великан, если проголодается, страшно обозлится. А поесть он любит. Если они попытаются морить его голодом, то он вмиг станет непревзойденным силачом и разнесет эту тюрьму на куски.— Я с тобой вполне согласна. На огра вся наша надежда. На то, что с ним будут плохо обращаться и он разгневается. Даже никаких дополнительных фокусов не потребуется. Просто подождем. И к середине завтрашнего дня Загремел начнет бушевать. Стражники получат взбучку, а мы спокойненько убежим. И кентавров ждать не придется.Дор что-то заметил. Он сжал руку Айрин, чтобы и она обратила внимание. Свет в дверной щели потух. Стражник, значит, отодвинулся. Наверняка побежал к королю. Докладывать!— Ну и дурак же ты, — пробормотала Айрин. Два пожатия. — Сыграл глупый спектакль перед глупыми стражниками. Ничего не получится. И зачем я только тебе подыграла?— Уж лучше разыгрывать спектакли перед стражниками, чем с крысами беседовать, — сказал Дор. Никаких рукопожатий.— Крысы! — взвизгнул голос. — Где?— Видел тут одну, когда проснулся. А может, почудилось.— Не почудилось. Крысы любят сырые подвалы. — Пожатие руки, но не для сигнала, а просто так. — Дор, я хочу выбраться отсюда!— Не печалься. Очень скоро окажешься на воле. Стражники выведут тебя, если захотят убедиться, что ты не умеешь выращивать растения.— Конечно, не умею. — Предупреждающее пожатие.Своим громким разговором Айрин и Дор хотели обмануть стражников, убедить их, что никаких волшебных способностей у них нет. Теперь, если выпадет счастье воспользоваться магией, стражники будут застигнуты врасплох. К тому же стражники станут получше относиться к их приятелю Загремелу — опять же если уловка сработала.Вскоре бледный лучик света просочился сквозь потолок. Раньше Дор полагал, что их камеры находятся у восточной стены. Но теперь, когда появился этот свет, он подумал и понял, что скорее всего они у западной стены, над пропастью. По другую сторону свет был бы гораздо ярче. Значит, рыть подкоп не имеет смысла. Они попросту упадут в бездну.А стражники тем временем притащили огромную корзину хлеба и ведро воды. Для Загремела!— Жратва! — весело пророкотал огр и стал набивать рот хлебом. Но он сразу понял, что Дору и Айрин ничего не принесли, и стал совать буханки сквозь щель в стене.С водой было труднее. Воду сквозь щель не передашь. В камере не было никаких чашек или плошек, а Дору вдруг страшно захотелось пить. Сделали так: огр наполнил водой рукавицу, передал королю, король напился и передал Айрин.— Противная какая-то водица, — шепнула Айрин, но все же выпила и передала рукавицу Дору.Король допил остаток и вернул рукавицу Загремелу. Вода противная, но жажда еще хуже.— Дай мне руку, — раздался вдруг голос Айрин.Может, она еще что-нибудь придумала. Дор протянул правую руку — в левой он держал буханку.— Ты совершил мерзкий поступок — передал мне еду, — тихо сказала она. Два пожатия.— Я ведь тебя ненавижу, Айрин. — Два пожатия.Может, стражникам и безразлично, как их пленники друг к другу относятся, но раз уж начал играть в это ВСЕ НАОБОРОТ, надо продолжать. Игра оказалась довольно простой.— Ты мне никогда не нравился. — Два. — Я даже, можно сказать, тебя ненавижу. — Два.Что она такое говорит! Раз она говорит, что ненавидит, но при этом сжимает его руку два раза, значит, подразумевает... Обратное? А какое чувство обратно ненависти?— Ты тоже мерзкая.После этих слов на той стороне воцарилось молчание. Дор прислонил глаз к щели... Ее волосы... Не зеленые... Так он и думал. И тут он понял, почему Айрин молчит. Он сказал мерзкая и забыл сжать ее руку два раза.. Дор поспешно исправил ошибку.— Так я мерзкая, да? — спросила она. Дор почувствовал, как что-то мягкое прижалось к его руке.— Мерзкая, да? — спросил голос.— Я не знаю... — неуверенно произнес Дор. Это таинственное мягкое нечто продолжало согревать его ладонь.— Противная и страшная, как... кобыла-страшила, — придумал он, не переставая гадать, чем же это она к нему прижалась...Очевидно, Айрин просто дразнит его, как всегда, и все же... Дор стал думать, вспоминать. Айрин он знал давно, с детства. Она всегда завидовала ему — ну как же, волшебник! — насмехалась, напускала эти свои растения... Все это было, все это видели, но все почему-то считали их женихом и невестой. Они оба отнекивались и сопротивлялись, но годы шли, они взрослели, и чем больше взрослели, тем их больше тянуло друг к другу. Сначала невинные детские шалости и забавы, потом все серьезней и серьезней. Когда ему было двенадцать, а ей одиннадцать, они впервые поцеловались. И поцелуй этот запомнили навсегда. Потому что после поцелуя поняли: можно доставлять друг другу счастье, ранее неведомое. Теперь они хоть и ссорились, а ссоры и не собирались уходить в прошлое, но в душе знали — найдено лекарство, способное смирить гнев. А будущее обещало еще более приятные чудеса. Не успели оглянуться, а принцесса из девочки превратилась в цветущую девушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108