Тогда, во рву, срывая друг с друга одежду, они почувствовали нечто совершенно новое. А теперь, в минуту опасности, они не просто перестали ссориться, а наоборот, прониклись друг к другу необыкновенной нежностью. Они вдруг поняли, как это страшно — разлучиться навеки.— Да, я тебя ненавижу. Правда, ненавижу. — Два пожатия.— А уж как я тебя ненавижу! — Два пожатия.— Я бы тебе засветил в глаз, — сказал он, стараясь подбирать самые грубые слова.— А я бы тебе влепила по шее.— Ну так я бы тебя схватил и...— И что? — спросила она, так и не дождавшись продолжения. Но что же там все-таки такое мягкое? Он просто сходил с ума от невозможности узнать. Грудь?.. А может быть, талия?.. Выше талии?.. А если ниже?! А чего тебе больше хочется? — спросил внутренний ехидный голосок.— ...как сжал, — наконец придумал он и с силой сжал ее руку. Право, тогда во рву он волновался куда меньше.— Даже если бы кроме тебя на земле не осталось парней, я все равно не вышла бы за тебя замуж. А ты?Хоть Дор и соединил узами брака доброго волшебника Хамфри и горгону, о собственной семейной жизни он еще не задумывался. Ему почему-то казалось, что семейная жизнь должна заботить людей пожилых — его родителей, короля Трента, Хамфри. А ему самому всего шестнадцать! Но в Ксанфе издавна повелось так: коли захотел жениться, то и женись, и не имеет значения, сколько тебе лет. Хоть двенадцать, хоть сто! Добрый волшебник вон до ста лет дожил холостяком — и ничего, не умер.Хотелось ли ему жениться? Если впереди их ждет смерть, то есть если король Ори собирается их убить, то лучше жениться, и поскорее. Нельзя умирать неженатым — таков закон. Законы относительно брака и законы, касающиеся волшебников, одинаково строги. Ну а если не убьют? Тогда вернется в Ксанф женатым, потянется жизнь... Нет, если не убьют, то жениться рановато. Если не убьют, времени впереди будет много, и многое может случиться. Будет и плохое, и хорошее, как любит говорить Хамфри.— Я не знаю, — честно ответил он.— Не знаешь! — воскликнула Айрин. — Ненавижу тебя! — Ой, принцесса, кажется, укусила его за руку! — Осел! Дубина!..Рука его вдруг стала мокрой... Айрин плачет? Если она так расстроена, то он должен быть расстроен не меньше. А он что, расстроен меньше? Ну какая разница, что они в тюрьме, что между ними стена, что ему всего шестнадцать лет... Какая разница, если он в самом деле любит ее!— Если бы кроме тебя на земле не осталось девушек, я ни в коем случае не женился на тебе, — торжественно произнес он. Два пожатия.Она продолжала плакать, но уже как-то иначе. Теперь Айрин плакала от радости.Так обручились Дор и принцесса Айрин.— Эй, Дор, — шепнул кто-то. Кто-то в его камере!— Гранди! — чуть не крикнул Дор. Он сообщил Айрин, но та не ответила. Может, заснула.— Извини, что задержался, — сказал голем. — Сначала я просто уснул как убитый, а потом вынужден был пробираться мимо крыс. Я с крысами, знаешь, разговоры разговаривал; крысы везде говорят на одном языке, что в Ксанфе, что здесь; в общем, волшебные средства мне не понадобились. Крысы, понятное дело, сначала обозлились, но я сделал себе сабельку и пригрозил — сразу стали как шелковые. Нет, не сразу, пришлось нескольких уложить. Прямо в глаз — и все, крыса уже на небесах.— Мы с Айрин обручились, — ни с того ни с сего сказал Дор.Гранди покосился на приятеля. Шутит, наверное... Нет, серьезно...— Обручились? Ничего себе! Так прямо, с бухты-барахты... А кто сделал предложение? Ты?— Трудно объяснить. По-моему, она.— Но она же... гм... за стеной... сидит... Как же ты к ней прикоснулся?— Да так уж получилось.— Когда обручаются, совершают прикосновение... в определенном месте, — авторитетно заявил голем.— Вот я и коснулся... Мне так кажется... Гранди пожал плечами, будто хотел сказать: совсем ты, приятель, заврался.— Ну что тебе на это сказать. Если мы отсюда не выйдем, ваше обручение можно будет списать как несостоявшееся. Я пытался разузнавать у окружающих животных и растений, но поскольку у меня нет волшебных средств... С крысами только и удалось от души поболтать, ну еще кое с кем. Думаю, они не знают ничего ни о короле Тренте, ни об Ирис. Но у короля Ори несомненно рыльце в пушку. Как же мне вас выручить?— Надо привести Арнольда.— Дор, это нелегко. Старика заперли в конюшне, на дверь повесили крепкий замок. Он для меня слишком тяжел, а старику не добраться. Если бы я мог справиться с замком на конюшне, я бы и с этим, здесь, справился.— Но без кентавра мы не выберемся, — прошептал Дор. — Только у него есть магия.— Кентавра держат крепко, — сообщил голем. — До них откуда-то дошла ложная и глупая весть, что сюда движется армия кентавров. Поэтому они не хотят разглашать, что кентавр находится вблизи от замка.— Ты ко мне обращаешься, милый? — раздался голос. Айрин уже проснулась.— Милый-размилый, — съязвил Гранди. — Заарканила принца, красотка?— Тихо! — яростно прошептал Дор. — Стражник подслушивает.— Голем, это ты? — спросила Айрин.— Хочешь пожать мне ручку, зеленка? — спросил Гранди.— Катись колбаской, — мастерски отфутболила его принцесса.— Не покачусь. Хочу быть гостем на свадьбе. Но прошу не забывать — между вами стена!— Ты договоришься, человечек! Поймаю — утоплю в выгребной яме!— Лучше расскажи бедному голему, как ты поймала этого сосунка. Прикрикнула? Кое-что показала? Расплакалась крупными зелеными слезами? Как?— Нет, помойка для тебя даже слишком уютное место!— Если вы не успокоитесь, стражник все узнает, — предупредил король.— С каких это пор обыкновенские стражники стали понимать ксанфский язык? — изумился толем. — Никто нас не может подслушать!В САМОМ ДЕЛЕ! ЧТО ЖЕ ПОЛУЧАЕТСЯ? ОНИ С АЙРИН ЗРЯ СТАРАЛИСЬ, ТО ЕСТЬ ЗРЯ ХИТРИЛИ?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108