У него есть и дом, и сад, и гарем из восьми
жен...
Я попробую помочь тебе. Видишь эту старую калитку под деревом,- здесь
раньше жил мой хозяин, летописец Мирза-Юсуф. Я оберегаю его дом и книги...
У него была воспитанница, Бент-Занкиджа; она помогала ему переписывать
книги. Но она уехала в Бухару и потом исчезла. И вот я остался один...
- Я верю тебе, старик Саклаб, и не думаю, что ты хочешь моей гибели.
Завтра утром я буду здесь...
Глава восьмая
ЧТОБЫ ВЗЯТЬ ГУРГАНДЖ - ЕГО НАДО СПЕРВА РАЗРУШИТЬ
Монгольское войско, прибыв в Хорезм, не сразу приступило к осаде столицы.
Сперва монголы расположились в селениях поблизости от Гурганджа, сгоняя в
свои лагеря пленных поселян. Оба сына Чингизовы, Угедэй и Джагатай,
поселились в загородном дворце Тиллялы, а их военачальники: Кадан,
Богурджи, Тулен-Джерби, Таджибек и другие, спешно были заняты изготовлением
осадных машин, метательных катапульт и "черепах" на колесах. Китайские
инженеры, привезенные издалека, обещали соорудить штурмовые машины, которые
помогут быстро взять город.
Затруднение представило отсутствие поблизости камней - нечего было
бросать. Тогда китайцы предложили вырубать из тутовых деревьев большие ядра
и долго выдерживать их в воде, пока они не получат необходимой твердости.
Отдельные отряды монголов появлялись с разных сторон города, вступали в
бой с выезжавшими из ворот отрядами всадников и быстро уносились, стараясь
снова заманить их в засаду. Но гурганджские воины уже были настороже и
возвращались под защиту своих стен.
В городе во главе войска стоял султан Хумар-Тегин, а ближайшими его
помощниками были Огул-Хаджиб (защитник Бухары), Эр-Бука-Пехлеван и
Али-Дуруги. На военном совете султан Хумар-Тегин показал подметные письма
монголов. В них население приглашалось открыть ворота и довериться
монголам, которые не сделают никакого вреда.
- Почему не договориться с ними? - говорил султан.- Лучше выдать им
большую дань и кончить дело миром, чем подвергать всех жителей ужасам
вторжения, резни и пожаров.
Огул-Хаджиб и другие возражали:
- Ты, падишах, вероятно, забыл, что монголы сделали с Бухарой,
Самаркандом, Мервом и другими городами? Там жители тоже просили пощады и
бросали оружие. Монголы отобрали лучших ремесленников и послали к себе в
Монголию, а остальных перебили палками с железными шарами.
- Все-таки надо узнать, чего хотят монголы.
Ночью султан Хумар-Тегин с небольшой свитой выехал из Гурганджа и прибыл
во дворец, где пировали Джагатай и Угедэй. Он предстал перед ними, сложив
руки на груди, как проситель.
- Что ты нам привез? - спросил со смехом Угедэй.- Где золотые ключи от
ворот?
- Я преклоняюсь перед величием и силой владыки Востока, Чингиз-хана, и
хочу служить ему, как служат другие беки.
- Нам нужен город Гургаидж, а не такие перевертыши, как ты! - ответил
мрачный Джагатай.- Можем ли мы поверить одному твоему слову, если ты бросил
родной народ и даже готов пойти против него? Возьмите его!
Палачи схватили Хумар-Тегина и всех его спутников. Они сорвали с них
одежды, не проливая крови, переломили им хребты и бросили в овраг, где, еще
полуживых, их объели шакалы и собаки.
Когда прибыл со своим войском старший сын Чингизов Джучи-хан, Гургаидж
был уже в тесном кольце монгольских отрядов. Чтобы подвести к стенам
метательные машины, три тысячи монголов и толпа пленных стали исправлять
мост через канал. Вдруг из ворот Гурганджа вылетел отряд смелых всадников
во главе с туркменом Кара-Кончаром. Они внезапно напали на работавших
монголов и всех их перебили, нагромоздив на мосту целый вал трупов. Этот
успех воодушевил осажденных.
Тогда монголы придвинули к городу все свои войска. Они пригнали много
тысяч захваченных поселян и заставили их зарывать ров, окружавший стены.
После этого можно было подкатить осадные машины и начать штурмовать город.
Метательные катапульты швыряли моченые деревянные ядра и китайские кувшины
с горящей жидкостью. От нее вспыхивал такой сильный огонь, что деревянные
постройки загорались большим ярким пламенем и его невозможно было затушить.
Наиболее решительно действовали с севера войска Джучи-хана. Там под стены
города пленные подкопали подземный ход. Монголы ворвались внутрь города, и
после отчаянной схватки вскоре на северной сторожевой башне уже развевалось
огромное белое знамя сына великого кагана.
Это вызвало зависть и ярость Джагатая. Он бросал на стены Гурганджа отряд
за отрядом, но защитники стен проявили неимоверную стойкость, сбивали
влезавших кирпичами, обливали кипятком и горячей смолой, так что нападавшие
падали грудами, обожженные и обваренные.
Глава девятая
КАРА ГОНЧАР В "БАШНЕ ВЕЧНОГО ЗАБВЕНИЯ"
Несколько раз Кара-Кончар неудачно приезжал к старой калитке под деревом,
чтобы встретиться со стариком Саклабом. Наконец он его увидел. Старик был
уже не с лохмотьях, как раньше, а в полосатом халате и с синей чалмой на
голове. Не сразу можно было узнать его.
- Прости меня, смелый бек-джигит, что я не мог раньше рассказать тебе
все, что я узнал и что сделал. Сторож тюрьмы точно в рот воды набрал.
Боится, видно, джандаров, или он с ними заодно. Я заговаривал с ним и так и
этак, предлагал чистить тюрьму, но этим вызвал только его гнев. Когда же я
предложил ему работать у него на дому за пару лепешек в день, он
обрадовался и сделал меня надсмотрщиком за его восемью женами... А когда я
побил его главную, злую жену, он мне в награду подарил этот халат и старую
чалму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59