Даже самый совершённый компьютер не застрахован от сбоев, так что уж говорить про «охранку» тайваньского производства, смонтированную при строительстве дома и включённую в цену квартиры? Подрядчик, надо полагать, не за качеством гнался.
— Хорошо! Но если кто-то приходил после тебя — как он с ней справился? Он же не мог знать про твои «пять-сорок два»?
— Не мог. Я никому не говорил. Значит… Значит, действительно, чо-то с проводами случилось! Бл-лин, херня-то какая!
— Ага. Но куда делась кассета?
Кулебякин почесал голову. Наручники звякнули.
— Расскажи про неё снова…
— Да я уж все рассказал…
* * *
Придя в себя после покушения, Громов призвал Кулебякина. Кирилл трусил, ожидая сурового нагоняя за недостойное поведение, но патрон не стал его распекать. Дал поручение: лететь в штаб-квартиру и найти там кассету с записью телефонного разговора. Найти и привезти ему. Раньше Кирилл так бы и сделал, но теперь, в свете последних событий, решился на самодеятельность. Его преследовала мысль, что в ближайшее время придётся искать другую работу. Мысль о том, что покушение повторится и окажется успешным, он старался отогнать от себя. Больше боялся другого: шеф окрепнет, посмотрит на ситуацию другими глазами и выгонит его к чертям собачьим. Это он пока говорит, что даже более крепкие парни при первом обстреле частенько терялись и делали глупости, а то и прямо как он впадали в прострацию. А позже, когда придёт время выписываться, может подумать: «На хрена мне нужен трус?» Подумает и даст расчёт, заменит каким-нибудь тёртым «ветераном локальных конфликтов». Сам Кирилл на его месте так бы и поступил.
Таким образом, пока Кирилл ехал, эйфория от хозяйской амнистии сменилась тревогой за будущее. Следовало позаботиться о своём «завтра», однако Кирилл, за год привыкший к тому, что за него все решают, очень смутно представлял, с чего начать. Поскольку жизненного опыта недоставало, он воспользовался почерпнутым из кино. В фильмах учили, что основой всему является информация. Знание гадости о друге, конкуренте или начальнике не повредит, надо только пользоваться сведениями осторожно и не кричать на каждом углу, что ты ими располагаешь.
Кирилл прослушал кассету. Там была всего одна запись. Говорили Громов и неизвестный, который ему позвонил. У неизвестного был странный голос, который Кирилл, вследствие скудности словарного запаса, мог охарактеризовать только одним словом: «нечеловеческий».
Слова врезались в память:
— Слушаю.
— Василий Петросович Громов?
— Кто это?
— Пять лет назад ты убил моего брата. Наступил час расплаты.
— Ты не ошибся номером, парень?
— Я знаю, кому звоню.
— Тогда объясни-ка подробнее, а то я не понимаю…
— Апрель девяносто пятого года.
— Нам нужно встретиться. Это не телефонный разговор. Я понял, кого ты имеешь в виду, но я не при делах в той истории. Могу доказать.
— Я с тобой встречаться не собираюсь.
— Да? Тогда чего же ты хочешь?
Пауза. Шипение чистой плёнки. И механический, бесстрастный финальный аккорд:
— Ещё не догадался? Убить тебя. Око за око…
В кассетный футляр был вложен листок, на котором Петросыч записал дату и время. Не стоило труда догадаться, что это — время звонка. Все выстраивалось в чёткую линию: звонок-бронежилет-поездка на кладбище-покушение-приказ срочно привезти плёнку. Знать бы ещё, на какую могилу Громов смотрел!
Кулебякин прослушал дважды и решил, что запись надо скопировать. Свободная кассета нашлась. Осуществив задуманное, Кулебякин спрятал её в сейф компьютерного стола. Этим сейфом Громов никогда не пользовался. Ключ переложил с обычного места, за книгами, в диван.
После выписки из больницы, перед баней, заезжали сюда. Громов работал с компьютером, кого-то искал в своей картотеке. Как догадался Кирилл — таинственного «брата». Нашёл или нет — непонятно, потому что, завершая работу, сказал непонятное:
— Этот хрен, действительно, самый удобный…
Воспользовавшись моментом, Кулебякин проверил кассету. Она лежала на месте. И вот теперь её нет…
— Что ж ты домой её не забрал? — Андрей был озадачен.
Вроде бы парень говорит правду. Но верить не хочется!
— Думал, здесь будет надёжнее. Папаша у меня, когда ему припрёт, что угодно на бутылку сменяет. И Вероника тоже любопытная, везде нос суёт. Она и так меня достала расспросами: что да почему, да кто мог стрелять… Понимаете, кроме меня, отсюда её никто взять не мог. Но я-то не брал, честное слово! Ну, подумайте, зачем мне вам врать?
Вернулся ББ. Посмотрел на Андрея и отрицательно покачал головой. Это означало, что в разговоре с охранниками полезной информации он не получил. Спросил, угрожающе поглядывая на Кулебякина:
— Этот бычара все ещё бычит?
— Разговариваем, — примирительно ответил Андрей.
— Ну-ну…
Катышев прошёлся по комнате. Заглянул в кабинет, как и Андрей, постоял у стены с фотографиями, вернулся и заинтересовался компьютером:
— Знаешь, как включить?
— Там пароль.
— Включай.
Кирилл пересел из кресла на стул перед компьютерным столом. Нажал кнопки. Акулов оставался на диване, ББ навис над плечом Кулебякина.
На экране монитора появилась заставка: известная певица в неприличной позе. Катышев пренебрежительно хмыкнул:
— Подделка!
Поверх девушки возникла табличка:
«Введите имя пользователя и пароль».
Кирилл, пыхтя от напряжения, выбил на клавиатуре: «ВПГ Магнум».
Катышев хотел и это прокомментировать, но не успел.
«Введён неправильный пароль. Содержимое компьютера будет стёрто».
— Стой!
Экран погас. Чуть позже прекратилось и гудение системного блока.
Кулебякин сидел с вытаращенными глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108