— У нас мало оснований любить этот народ.Изорн склонил голову.— Да, леди, мало. — Он сделал глубокий вдох, пытаясь справиться со своим голосом. — Но, пожалуйста, не забудьте, что век смертных короток. То, что произошло, произошло много лет назад — у нас сменилось два десятка поколений. И мы не очень похожи на Фингила.На липе Ликимейи мелькнула улыбка.— Все может бытъ. Но как тогда обстоит дело с этим вашим соплеменником, которого мы обратили в бегство? Я видела его работу здесь, на Меин Ассолаи, и это мало отличается от того, что ваш Фингил Краснорукий проделывая с землями зидайя пять веков назад.Изорн медленно покачал головой, но ничего не сказал. Уле рядом с ним совсем побелел и выглядел так, словно в любой момент готов был удрать.— Изорн и Уле стояли против Скали, — поспешно вступился Эолер. — И мы вели сюда людей, чтобы сразиться с ним, когда вы и ваш народ проехали мимо. Обратив убийц в бегство, вы оказали этим двоим не меньшее одолжение, чем мне и моему народу. Теперь появилась надежда, что в один прекрасный день отец Изорна сможет вернуть себе свое законное герцогство.— Так, — кивнула Ликимейя. — Теперь мы подошли и к этому. Джирики, эти люди ели?Ее сын вопросительно посмотрел на Эолера.— Нет, моя леди, — ответил граф.— Тогда поешьте с нами, и мы поговорим.Джирики встал и исчез за колеблющейся стеной. Наступило долгое, неловкое для Эолера молчание, которое Ликимейя, по всей видимости, не расположена была нарушать. Они сидели и слушали, как ветер путается в верхних ветвях дуба, пока не вернулся Джирики с деревянным подносом, на котором возвышалась гора фруктов, хлеба и сыра.Граф был потрясен. Разве у этих созданий нет слуг, которым можно было бы поручить такое простое дело? Он наблюдал, как Джирики, с его властной осанкой, подобной которой Эолеру никогда не приходилось встречать, наливал что-то из синего хрустального кувшина в чаши, вырезанные из того же дерева, что и поднос. Потом с простым, но изысканным поклоном он передал чаши Эолеру и его товарищам. Это были королева и принц древнейшего народа Светлого Арда, и они сами прислуживали себе и своим гостям. Пропасть между Эолером и бессмертными теперь казалась шире, чем когда-либо.То, что находилось в хрустальном кувшине, обжигало, как огонь, по, вкусу напоминало клеверный мед и пахло фиалками. Уле осторожно пригубил, потом одним глотком осушил свою чашу и радостно позволил Джирики слова наполнить ее. Эолер, выпив свою порцию, почувствовал, как боль от двухдневной скачки растворяется в приятном тепле. Еда тоже оказалась превосходной, все фрукты были идеально созревшими, и Эолер невольно задумался, где ситхи достают подобные деликатесы в середине зимы длиною в год. Впрочем, он тут же отощал эту мысль, как не стоящую внимания маленькую диковинку в самой настоящей стране чудес.— Мы пришли, чтобы воевать, — внезапно сказала Ликимейя. Она одна из всех присутствовавших не проглотила ни крошки и сделала не более одного глотка медового напитка. — Скали ненадолго ускользнул от нас, но сердце вашего королевства уже свободно. Мы положили начало большой битве. С вашей помощью, Эолер, и с помощью тех ваших людей, чья воля еще сильна, мы скоро снимем петлю с шеи наших старых союзников.— Нет слов, чтобы выразить нашу благодарность, леди, — ответил Эолер. — Зидайя показали нам сегодня, как они чтят свои обещания. Немногие смертные могут похвастаться тем же.— А что потом, королева Ликимейя, — спросил Изорн. Он выпил три чащи налитка, и его лицо немного покраснело. — Отправитесь ли вы к Джошуа? Поможете ему взять Хейхолт?Взгляд, которьм она удостоила его, был холоден и суров.— Мы не сражаемся за смертных принцев, Изорн Изгримнурсон. Мы сражаемся, чтобы заплатить старые долги и защитить себя.Эолер почувствовал, что сердце его упало.— Значит, вы остановитесь здесь?Ликимейя покачала головой, потом подняла руки и помахала пальцами.— Это совсем не так просто. Боюсь, что я говорила слишком быстро. Есть вещи, которые равно угрожают Джошуа Безрукому и Детям Рассвета. По всей видимости, враги Безрукого заключили сделку с нашими врагами. Нам придется сделать то, на что одни мы способны: как только Эрнистир будет свободен, мы оставим войны смертных для смертных — по крайней мере пока что. Нет, граф Эолер, у нас есть и другие долги, но пришли странные времена. — Она улыбнулась, и на этот раз улыбка получилась немного менее свирепой и немного более походила на то, что может появиться на лице смертного. Эолера внезапно пронзила странная красота женщины-ситхи. И в то же мгновение, благодаря молниеносному озарению, он осознал, что сидящее перед ним существо видело падение Асу'а. Она была так же стара, как величайшие города людей — а может быть и старше. Граф содрогнулся. — Однако, — продолжала Ликимейя, — хотя мы и не поедем на помощь вашему защищенному стенами принцу, мы все же поедем на помощь его крепости. Наступило смущенное молчание, потом его нарушил Изорн.— Простите, леди, но, боюсь, мы не совсем поняли, о чем вы говорили.Ответил Джирики.— Когда Эрнисадарк будет свободен, мы поедем в Наглимунд. Теперь он принадлежит Королю Бурь и стоит слишком близко к дому нашего изгнания. Мы отнимем его у Инелуки. — Лицо ситхи было суровым и мрачным. — Кроме того, когда наступит последняя битва — а она грядет, смертные люди, не сомневайтесь в этом — мы хотим быть уверенными в том, что у норнов не остается никакого убежища, куда они могли бы спрятаться.Эолер наблюдал за глазами Джирики, когда принц говорил, и ему показалось, что в их янтарной глубине он увидел ненависть, тлевшую века.— Это будет война, не похожая ни на одну из тех, что уже видел мир, — сказала Ликимейя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151