Может быть, она опять пошла к своей лошади? подумал он внезапно.В конце концов, именно там он нашел се прошлой ночью, не намного раньше, чем сейчас. Может быть она решила, что там будет достаточно тихо, после того как все остальные пошли ужинать. Он повернулся и направился к темнеющему склону горы.Сперва Саймон остановился поздороваться с Домой, которая приняла его приветствие с некоторым равнодушием и только по прошествии некоторого времени снизошла до того, чтобы фыркнуть ему в ухо. После чего он пошел вверх по склону, туда, где, как говорила принцесса, была привязана ее лошадь. Там действительно двигалась какая-то смутная фигура. Довольный своей проницательностью, он шагнул вперед.— Мириамель?Фигура в капюшоне замерла, потом резко повернулась.Мгновение он не мог разглядеть ничего, кроме мертвенно-бледного лица, почти скрытого черным капюшоном.— С-Саймон? — Это был потрясенный, испуганный голос, но он без сомнения принадлежал принцессе. — Что ты здесь делаешь?— Я искал тебя. — То, как она говорила, встревожило его. — Ты здорова? — на этот раз вопрос пришелся как нельзя более кстати.— Здорова… — она застонала. — О, почему ты пришел?— Что случилось? — Он сделал несколько шагов к ней. — Ты?.. — он замолчал.Даже при лунном свете было видно, что в силуэте ее лошади появилось нечто странное. Саймон протянул руку и коснулся туго набитых седельных сумок.— Ты куда-то едешь… — сказал он удивленно. — Ты хочешь убежать.— Нет, не хочу. — Выражение страха сменилось болью и яростью. — Ничего подобного. А теперь оставь меня одну, Саймон.— Куда ты едешь? — Все это странно напоминало ему сон — темный склон горы, одинокие деревья, бледное лицо Мириамели под капюшоном. — Это из-за меня? Я чем-то обидел тебя?Она горько рассмеялась.— Нет, Саймон, не ты, — голос ее немного смягчился. — Ты не сделал ничего плохого. Ты был мне другом, когда я не заслуживала этого. Я не могу тебе сказать, куда я еду, — и, пожалуйста, не говори до завтра Джошуа, что видел меня. Умоляю!— Но… Но я не могу! — Как мог он сказать Джошуа, что стоял рядом и смотрел, как племянница принца в полном одиночестве покидает лагерь? Он пытался успокоить бешено колотящееся сердце и подумать. — Я поеду с тобой, — решил он наконец.— Что?! — Мириамель была потрясена. — Но ты не можешь!— Я не могу позволить тебе уехать одной. Я присягал защищать тебя, Мириамель.Она, казалось, была на грани истерики.— Но я не хочу, чтобы ты ехал, Саймон! Ты мой друг — я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось!— А я не хочу, чтобы что-нибудь случилось с тобой! — Теперь он чувствовал себя спокойнее. Появилась странная уверенность, что он решил правильно… хотя другая часть его в то же время кричала: Простак! Простак! — Вот почему я еду с тобой.— Но ты нужен Джошуа!— У Джошуа много рыцарей, и я последний среди них. А у тебя — только один.— Но я не могу позволить тебе сделать это, Саймон. — Она яростно потрясла головой. — Ты не понимаешь, что я делаю и куда я еду…— Тогда скажи мне.Она снова потрясла головой.— А раз так, мне придется выяснить это, поехав вместе с тобой. Или ты возьмешь меня, или останешься здесь. Извини, Мириамель, но это мое последнее слово.Мгновение она смотрела на него так отчаянно-пристально, словно хотела заглянуть в самое сердце. Она явно не знала, что ей теперь делать и дергала уздечку своей лошади. Саймон подумал, что животное может испугаться и убежать.— Очень хорошо, — сказала наконец принцесса. — О Элисия, спаси всех нас! Очень хорошо! Но тогда мы должны отправиться прямо сейчас. И ты не будешь больше спрашивать, куда мы едем и почему это надо было сделать сегодня.— Ладно, — сказал он. Сомнения все еще не покинули его, но Саймон решил не прислушиваться к ним. Он не мог вынести даже. мысли о том, что она в одиночестве поедет по ночной степи. — Но я должен пойти и забрать свой меч и кое-что еще. У тебя есть еда?— Для меня достаточно… Но только не пытайся стащить еще, Саймон. Слишком велика опасность, что кто-то увидит тебя.— Хорошо. Подумаем об этом позже. Но я должен взять свой меч и оставить им какую-то весточку. Ты это сделала?Она уставилась на пего.— Ты с ума сошел?— Не для того, чтобы сообщать, куда ты едешь, а только, чтобы они знали, что ты уехала по доброй воле. Это мы должны сделать, Мириамель, — твердо сказал он, — иначе будет жестоко. Они подумают, что нас похитили норны или что мы… мы… — он улыбнулся, когда ему пришла в голову эта мысль, — или что мы убежали, чтобы пожениться, как в песне про Джека Мундвуда.Она оценивающе взглянула на него.— Ну хорошо. Бери свой меч и оставь записку.Саймон нахмурился.— Я пошел. Но запомни, Мириамель: если тебя не будет здесь, когда я вернусь, я подниму на нога Джошуа и весь Новый Гадринсетт, и все они немедленно бросятся в погоню за тобой.Она вызывающе выставила подбородок.— Иди. Я хочу ехать до рассвета, чтобы к тому времени оказаться достаточно далеко отсюда, так что поспеши.Он насмешливо поклонился ей, потом повернулся и побежал вниз по склону.Странно, но когда Саймон думал об этом немного позже той же ночью, вне себя от боли, он не мог вспомнить, что чувствовал, торопясь к лагерю — поскольку готовился бежать с дочерью короля Мириамелью. Воспоминания о том, что произошло позже, вытеснили из его головы все, что пульсировало в ней, когда он бежал вниз по склону.В эту ночь он чувствовал, что весь мир пост вокруг него и что звезды висят совсем рядом, ласково подмигивая. Мир, казалось, балансировал в неустойчивом равновесии, и любой исход был одновременно прекрасен и страшен. В нем словно ожила расплавленная кровь дракона Игьярика, распахнув его бездонному небу, наполняя его пульсом земли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151