Наконец Джошуа холодно кивнул.— Я полагаю, что ты права, — сказал он. — В записке идет речь о двух неделях. Это время я моту подождать с рэндом.Воршева удовлетворенно улыбнулась.— Я согласна с вами, принц Джошуа, — сказала Джулой. — Но все еще есть многое, чего мы не…Она замолчала, потому что в дверях возникла долговязая фигура Саймона. Юноша медлил, и Джошуа нетерпеливо сделал рукой приглашающий жест.:— Входи, входи, Саймон. Мы обсуждаем странное послание, и, что может оказаться еще более странным, посланника.Саймон вздрогнул.— Посланника?— Письмо, возможно, отправили из Наббана. Входи. Тебе что-нибудь нужно?Юноша кивнул.— Может быть, сейчас не лучшее время…— Я могу заверить тебя, — сухо сказал Джошуа, — что любая твоя просьба покажется пустяком рядом с теми затруднениями, перед которыми меня поставило сегодняшнее событие.Саймон, казалось, все еще колебался.— Что ж… — сказал он наконец и шагнул внутрь. Кто-то последовал за ним.— Благословенная Элисия, Мать нашего Спасителя, — сказал Стренгъярд охрипшим голосом.— Нет. Моя мать назвала меня Адиту, — был ответ. Речь ситхи была очень гладкой, но в вестерлинге чувствовался странный акцент; нельзя было с уверенностью сказать, насмехается Адиту или нет.Ситхи была стройной, как копье, с голодными золотыми глазами и копной белоснежных волос, перевязанных серой лентой. Одета она была во все белое и почти сияла в темноте палатки, словно в дверь вкатился маленький кусочек зимнего солнца.— Адиту, сестра Джирики. Она ситхи, — бессмысленно сообщил Саймон.— Во имя древа, — сказал Джошуа, — во имя святого древа.Адиту засмеялась плавным, музыкальным смехом:— То, что вы сказали, это волшебные заклятья, чтобы изгнать меня? Ну так они не действуют.Валада Джулой поднялась с места. На се обветренном лице была невообразимая смесь эмоций.— Добро пожаловать. Дитя Восхода, — медленно произнесла она. — Я Джулой.Адиту снова улыбнулась, но уже мягче:— Я знаю, кто ты. Первая Праматерь говорила о тебе.Джулой подняла руку, словно хотела задержать это видение.— Амерасу была дорога мне, хотя я никогда не встречалась с ней лицом к лицу. Когда Саймон рассказал мое о том, что случалось… — Удивительно, но на ресницах колдуньи задрожали слезы. — Ее будут вспоминать, вашу Первую Праматерь.Адиту на мгновение склонила голову.— Ее вспоминают. Весь мир оплакивает ее.Джошуа шагнул вперед.— Простите мне мою невежливость, Адиту, — сказал он, тщательно выговаривая незнакомое имя. — Я Джошуа. Кроме валады Джулой здесь еще моя жена леди Воршева и отец Стренгъярд. — Он провел рукой по глазам. — Можем мы предложить вам что-нибудь съесть или выпить?Адиту поклонилась.— Спасибо, но я пила из вашего ручья как раз перед рассветом, и я не голодна. У меня послание от моей матери Ликимейи, Леди Дома Танцев Года, которое вам, возможно, интересно будет услышать.— Конечно. — Джошуа, казалось, не мог отвести от нее изумленного взгляда. За его сливой Воршева тоже не сводила с пришедшей глаз, но выражение се липа было иным, чем у принца. — Конечно, — повторил он. — Садитесь, пожалуйста.Ситхи изящным движением опустилась на пол, легкая, как пух одуванчика.— Вы уверены, что сейчас подходящее время, принц Джошуа? — в ее голосе был оттенок звенящего веселья. — Вы неважно выглядите.— Это было странное утро, — ответил принц.— Так что они уже в Эрнистире? — осторожно спросил Джошуа. — Это, действительно, неожиданное известие.— Вы не кажетесь особенно довольным, — заметила Адиту.— Мы надеялись на помощь ситхи — хотя, конечно, не могли ждать ее и даже считать, что она заслужена нами. — Он поморщился. — Я знаю, что у вас мало основании любить моего отца, и нет никаких причин, чтобы лучше относиться ко мне или моим людям. Но я рад, что эринистири услышали рога ситхи. Я надеялся, что и сам смогу сделать что-нибудь для народа Лута.Адиту вытянула руки над головой. Этот жест казался странно детским, неуместным ври такой серьезной беседе.— Также и мы. Но ситхи давно уже не принимают участия в делах смертных, даже эрнистири. Мы могли бы оставить все, как есть, даже ценой чести, — продолжала она с небрежной откровенностью. — Но обстоятельства вынудили нас признать, что война зрнистири — это также и наша война. — Она взглянула на принца светящимися глазами. — Так же, как и ваша, разумеется. Вот почему, когда Эрнистир будет свободен, зидайя отправятся в Наглимунд.— Что вы сказали? — Джошуа оглядел круг собравшихся, как бы для того чтобы убедиться, что они слышали то же, что и он. — Но почему?— На то много причин. Потому что это слишком близко к нашему лесу и к нашим землям. Потому что у хикедайя не должно быть опорного пункта южнее Наккиги. Есть еще и другие обстоятельства, но их мне не разрешено открывать.— Но если дошедшие до нас слухи верны, — возразил Джошуа. — Норны уже в Хейхолте.Адиту склонила голову набок.— Без сомнения, несколько хикедайя находятся там, чтобы укрепить сделку вашего брата с Ииелуки. Но, Джошуа, вы должны понимать, что между норнами и их неумершим хозяином — большая разница. Такая же разница между вашим замком и замком вашего брата. Инелуки и его Красная Рука не могут прийти в Асу'а — или в Хейхолт, как вы его называете. Так что только зидайя могут позаботиться, чтобы они не устроили себе дом в Наглимунде или еще где-нибудь южнее Фростмарша.— А почему… почему он не может попасть в Хейхолт? — спросил Саймон.— Как это ни смешно, вы должны благодарить за это короля Фингила и других смертных королей, владевших Асу'а, — сказала Адиту. — Когда они увидели, что сделал Инеяуки в последние мгновения своей жизни, они ужаснулись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151