Вот и считай: две гривны за свой живот
- много это или мало?
- Три гривы? - словно не услышала его девушка. - За един раз?
- Ты чего, в ратники решила записаться? - усмехнулся Олег. - Так
имей в виду: шанс с добычей вернуться один из четырех примерно
получается.
- Отчего это? - не поняла девица.
- Победишь или разгромлен будешь это один к одному, - растопырив
четыре пальца, тут же загнул два ведун. - И еще один к одному - что в
случае победы ты жив останешься, а не живот свой в чужих краях
потеряешь.
- Но ты же цел? - после некоторого раздумья сказала Даромила.
- Мне повезло, - вернул Олег вычищенную до донышка миску. -
Спасибо тебе, красавица. И за угощение, и за то, что волхва вовремя
позвала. Вот уж обидно так обидно: половецкий поход без единой
царапины пережить, а в родных землях живота лишиться.
- Радша батюшке велел курицу для тебя сварить, а бульоном заместо
сыта отпаивать, - глядя куда-то мимо гостя, сообщила девушка. - Я
покуда ощиплю, а вечером отвар принесу. Ты отдыхай пока. Лихоманка
много сил берет, зараз не оклемаешься.
Середин, ощутивший в желудке приятную тяжесть, спорить не стал,
благо укладываться оказалось просто донельзя: набок отвалиться, и всё.
В этот раз вместо вязкого месива он оказался в чистом небе. Над
головой светило солнце, и именно к нему тянулся ведун всей душой -
пока девичья рука не прикоснулась к плечу:
- Вот, испей, боярин.
Олег вздрогнул, просыпаясь, и уже без посторонней помощи сел на
полке, принял у Даромилы миску, мелкими глотками выпил горячий бульон
- Кашу чуть опосля принесу, - пообещала девушка. - В печи томится.
Когда кормилица ушла, Середин спустился, прогулялся по жаркой
бане, думая о том, куда бежать по нужде - к хозяевам, или так
выкручиваться. После некоторых колебаний вспомнил, что в дом ему
входить запрещено, и «выкрутился», благо баня изначально предназначена
для удобного слива воды, да и самой воды запас имелся.
Даромила пришла, как и обещала, «чуть опосля», примерно через
полчаса. Принесла вареную крупными кусками репу, жареную капусту,
вареный куриный окорок, а когда гость взялся за еду, с гордостью
сообщила об уловке:
- А на боярина ты откликаешься!
- Ой, милая, - покачал головой Олег, - как меня только ни
называли. И купцом, и колдуном, и боярином, и бродягой. Я уже на всё
согласен, лишь бы миску полную наливали.
- Как это на всё? - не поняла девушка. - Ужель не позорно, коли
обидным словном кличут?
- Коли не со зла, то и не обидно, - спокойно ответил Середин. - А
коли со злом, то сабелька завсегда при мне. Чик, и нет головушки у
языкастого...
Одновременно с последним словом за Даромилой захлопнулась дверь.
Впрочем, новым утром она опять появилась, принеся блюдо с двумя
крупными копчеными лещами. В первый миг ведун хозяйскую дочку даже не
узнал: в жемчужной понизи, в кокошнике, в расшитом сине-красными
лентами сарафане с пышными плечами она показалась чуть не на полголовы
выше и в полтора раза шире в плечах.
- Ну, ты просто чаровница писаная! - развел руками Олег, спрыгивая
с полка. - Неужели ради меня так убралась?
- Сватов ныне ждем. - Девушка поставила рядом с блюдом миску
бульона. - Сестру просить обещались.
- Сейчас? - удивился ведун. - Я думал, свадьбы больше по осени
играют.
- То играют, - отвернулась Даромила. - Токмо пока сговорятся, пока
попряничаются, пока сберутся, аккурат до осени время и пройдет.
- Понятно... - Олегу показалось, что на глазах девушки блеснули
слезы, и он прекратил расспросы, посвятив внимание завтраку.
Однако, покончив с едой, тоже достал из сумки свежую рубаху из
темно-синего шелка, натянул шаровары, добротные сапоги, опоясался
саблей и вышел из бани. Огляделся, подобрал у изгороди иссеченный
чурбак, на котором, видно, не первый год кололи дрова, отнес к бане и
уселся на него, привалившись к теплой бревенчатой стене, зажмурившись
и подставив лицо солнцу.
- Ей, мил человек. А правду сказывают, что ты боярин тайный и от
княжеского гнева прячешься?
Олег с удивлением поднял голову. Перед ним стояла уже знакомая
голубоглазая туземка, что направила его позавчера на этот двор. Только
на этот раз красотка выглядела куда более броско: по лбу поблескивал
венец из серебряных монет, ограничивающийся большими височными
кольцами, волосы укрывала бисерная сетка, на плечах лежал платок с
красным набивным рисунком по краю. На расшитом катурлином сарафане
красовался наборный поясок из чередующихся медных блях и крупных
жемчужин неровной формы. Впрочем, такая она тут была отнюдь не одна.
На дворе успело собраться не меньше полусотни деревенских - женщин,
мужиков, подростков. Все одеты, как на праздник, и все делают вид, что
забрели сюда случайно - глядят по сторонам, мнутся у сараев и
изгороди. Некоторые, правда, беседуют между собой.
- Так ты и вправду боярин?
- Тебе-то чего? - Поняв, что слухи уже поползли, Олег спорить не
стал. Всё равно бесполезно. - Я к тебе первой попросился. Коли
погнала, чего теперь спрашивать?
- А ты тогда без сабли был, боярин... - оценила она богатый
поясной набор ведуна.
- Смотрела плохо. Рядом она, на телеге лежала.
- А у тебя рукоять меча и впрямь из самоцветов собрана?
- Какая есть. - Разве объяснишь здешним обитателям, что такое
прозрачная пластмасса и как легко ее можно красить пастой от обычной
шариковой ручки?
- Дай глянуть...
- Ку-уда!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15