У ее головы сидел Хучик и нежно облизывал лицо той, которая каждое утро кормила его деликатесным сыром.

ГЛАВА 32

На следующее утро я с гудящей от напряжения головой пыталась исполнять роль директора книжного магазина. Шура, естественно, растрепала всем, что Аллочка, переодетая привидением, гонялась за мной ночью по торговому залу, вооруженная строительным пистолетом. Честно говоря, когда сегодня утром эксперт, до открытия магазина осматривавший место происшествия, вытащил из двери подвала примерно пятнадцатисантиметровый острый железный штырь, мне просто стало плохо.
У французов имеется крылатое выражение, которое в переводе на русский язык звучит как “остроумие на лестнице”. То есть происходит некое событие, а вы только через пару-другую часов соображаете, что случилось. Вот у меня это качество развито на все сто. Вчера, когда Аллочка, непонятно почему решившая меня убить, “плевалась” штырями, я не слишком испугалась. Даже успокоилась: подумаешь, гвоздь, ведь не пуля же. Но сегодня, увидав, какая штучка могла запросто оказаться в моей глупой голове, перепугалась до тошноты, и эксперт отпаивал меня какими-то мерзкими каплями.
Одним словом, когда на работу явились продавщицы, мне было совсем плохо. Физически оттого, что не спала почти всю ночь, проведя ее сначала в беготне по торговому залу, а потом в милиции; морально оттого, что Аллочку, милую Аллу Сергеевну, арестовали, предъявив ей обвинение в покушении на убийство…
Девочки-продавщицы, понимая состояние директора, работали сегодня безукоризненно, они не пили чай и не курили, а старательно обслуживали покупателей. Где-то около полудня у меня закружилась голова, и я прилегла на диван.
– Дарья Ивановна, – всунулась в кабинет Света, – тут такое дело… Ой, попозже зайду.
– Говори, – велела я, садясь, – что у нас еще плохого произошло?
– Все в порядке, – затараторила Светочка, – просто пришел мужчина, оптовый покупатель. Хочет приобрести пятьдесят книг “Сто лет криминалистики”.
– Кто ее выпускает?
– Издательство “ЭКСМО”. Я опять легла на диван.
– Отправь его к ним на мелкооптовый склад, на Мичуринский проспект, там он со скидкой возьмет.
– Он хочет тут! Я села.
– Ты объяснила, что на складе дешевле?
– Да.
– О господи, зови этого идиота!
Света исчезла. Я встала и подошла к окну. Ну почему Аллочка хотела убить меня? Неужели из-за директорского кресла? Сзади послышалось покашливание. Я обернулась и разозлилась до крайности. На пороге переминался Витька Ремизов. Тот самый, заместитель Александра Михайловича Дегтярева, противный майор, называющий меня постоянно действующим несчастьем своего начальника. Внезапно злоба испарилась, в душе осталась только горечь. Витьку я считала своим добрым приятелем, Аллочку держала за хорошую подругу, а оказывается, первый меня терпеть не может, считает за полную дуру, а вторая вообще решила пристрелить. За что? Еле сдерживая рыдания, я прошептала:
– Что вам угодно?
– Ну, Дашка, не злись, – прогудел Витька. Почувствовав, как в горле поворачивается еж, утыканный горячими иглами, я пробормотала:
– Недосуг мне с вами, господин Ремизов, турусы на колесах разводить, сейчас сюда оптовый покупатель придет, прощайте, не мешайте бизнесу.
– Ну, Дашунчик, – заныл Витька, – это я хочу купить пятьдесят книг.
– Зачем?
– Наметили 9 мая ветеранов поздравить.
– Сейчас январь.
– Ничего, полежат.
Я посмотрела на красного Витьку и неожиданно заплакала. В два прыжка майор подскочил к окну, обнял меня за плечи и засюсюкал:
– Ну, ну, хватит, все позади.
– Да, ты меня ненавидишь!
– Я тебя обожаю!
– Меряешь неприятности в Дашках!
– Кто сказал?
– Нашлись люди!
– Брешут, – убежденно сообщил майор. – Всю жизнь завидовал Дегтяреву, что около него такая баба, как ты!
– Врешь!
– Ей-богу.
Ремизов вытащил из кармана платок, вытер мои слезы, потом велел:
– Давай сморкайся!
В ту же секунду он ухватил мой нос и потряс. Мне стало смешно. Я отняла у Витьки платок и пожаловалась:
– Я чуть не погибла ночью.
– Знаю.
– Почему Алла хотела меня убить?
– Рюмина?
– Да.
– Не догадываешься?
– Ну, наверное, из-за того, что я заняла директорское кресло?
Ремизов покачал головой:
– Нет.
– А почему, ты знаешь?
– Да.
Я уставилась на майора, но тот молчал.
– Вот что, Витенька, я прощу тебе все, если расскажешь детально. Приятель ухмыльнулся:
– Честно говоря, я приехал мириться, думал, ты смилостивишься, услыхав про оптовый заказ.
– И не надейся, только если узнаю правду про Рюмину!
Витька глянул на часы:
– Шантажистка!
– Какая есть!
– Ладно, твоя взяла. Приезжай сегодня, в девять вечера ко мне на работу.
– Почему не сейчас?
– Самому кое-что неясно, – загадочно ответил Витька, – но к вечеру прояснеет.
Ровно в 21.00 я вошла к Витьке в кабинет. Если быть честной, майор слегка кривил душой, называя эту комнату “моим кабинетом”. Более уместно было бы сказать “наш кабинет”. Потому что не слишком большое пространство было густо заставлено столами и стульями.
Интересно, как люди ухитряются работать, сталкиваясь локтями? У сотрудников большого желтого дома на Петровке вечно всего не хватает: помещений, бензина, канцелярских принадлежностей, техники… А уж о зарплате лучше умолчим, чтобы не выдавить слезу у посвященных. Мне всегда было непонятно, почему наше государство экономит средства на структуре, которая призвана охранять покой и безопасность граждан?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90