Но все и так знали, что мы любовники. Однажды вечером мы размечтались, как поедем путешествовать. Я ползал по карте, а Жан втыкал флажки в глобус… Наверное, я сентиментален, но мне хотелось бы получить этот глобус на память.
- Для этого не надо было лезть сюда, как вору, я и так отдала бы вам этот глобус. Возьмите, он ваш. Пьер взял шарик.
- Очень благодарен вам, мадам. В конце концов все, что ни делается, - к лучшему. Во всяком случае, Натали удалось отучить его от наркотиков.
- Жан был наркоманом?
- А вы не знали? Вашей сестре пришлось немало постараться, чтобы он завязал с этой вредной привычкой. Снимаю перед ней шляпу, мне это не удалось. Я удаляюсь, мадам, тем же путем, что и пришел!
Он махнул мне рукой и вылез в окно. Я в задумчивости смотрела ему вслед - гомосексуалист и наркоман, капризный истерик… Неужели только деньги привлекли в нем Наташку? Неужели не было в молодом бароне ничего приятного, кроме счета в банке? И кому понадобилось его убивать? Если это сделала Андре, то почему? Тихая Андре предпочитает помалкивать во время сборищ. Что там про нее говорила Жаклин? До четырнадцати лет жила у матери в Варшаве, а потом Яцек взял ее к себе? Как бы мне поподробней узнать о ней? В конце концов у меня теперь есть деньги, а в Париже существуют частные детективы!
С этой светлой мыслью я снова занялась сейфом. В глубине лежала пачка писем, перевязанная лентой. Я открыла конверт. Тонкий острый почерк и подпись: “Твоя Сью”. Значит, это письма матери Жана. Не хотелось мне читать их. Вообще не люблю читать чужие письма и дневники, кажется, что подглядываешь в щелку за голым человеком… Задвинув пачку в глубь сейфа, я заперла дверцу, вернула на место полки и задумалась. Навряд ли бедный Жан был законченным негодяем. Интересно, как они жили с Наташкой? Удастся ли мне еще раз напоить Жаклин и остаться с ней наедине? Кажется, повар Луи любит поболтать. Ведомая охотничьим азартом, я двинулась на первый этаж.
Ощущая себя комиссаром Мегрэ, я вошла в кухню. Луи мирно сидел в кресле и чесал щеткой Банд и.
- Вы любите собак?
- Да, мадам, всегда хотел иметь маленькую собачку - чем меньше, тем лучше, но покойному господину барону нравились крупные звери. Такие, как Банди и Снапи.
- Мне кажется, Жан был вообще человеком крайностей - если гонять на машине, так уж гонять…
- Здесь, мадам, вы абсолютно правы. Сколько раз домашние уговаривали его быть поосторожней, но все зря.
- Он, наверное, легко выходил из себя и мог напиться до беспамятства…
- Нет, нет, мадам, покойный господин барон практически не пил - бокал-другой сухого вина, и все.
- Но мне показалось, что в день нашего приезда у него был какой-то странный вид. Если он не пил, значит, это были наркотики?
Луи поперхнулся от возмущения:
- Кто мог наговорить вам таких глупостей? Бог с вами, какие наркотики? Наверное, это насплетничала мадам Ярузельская. Вот уж кто любит приложиться к бутылке. Скорее всего, она видела, как Жан делал себе уколы, вот отсюда и родилась эта гадкая сплетня. Мальчик никогда не был наркоманом, он был просто болен.
- У него был диабет?
- Нет, мадам. Еще подростком молодой барон гонял на мотороллере и, не справившись с управлением, влетел в витрину булочной. Несколько месяцев пролежал в больнице - сотрясение мозга. Как последствие травмы у него остались сильнейшие головные боли. Приходилось колоть сначала аналь-гетики, потом, когда они перестали помогать, этот негодяй, Рено, посоветовал ему попробовать транквилизаторы, а потом и какие-то психотропные средства…
- А кто такой Рено? Луи замялся:
- Не знаю, должен ли я вам рассказывать эту историю. Хотя кто-нибудь, та же мадам Ярузельская, все равно выболтает. Ладно. Незадолго до смерти родители поместили Жана в колледж. Видите ли, вышла небольшая семейная ссора между господином Эдуардом и месье Жаном. Не знаю, в чем там было дело, но мадам Сьюзен долго плакала, и в результате мальчика отправили из дома. Собственно говоря, это был не совсем обычный колледж, а такой, где больше внимания отдается дисциплине. Преподают там в основном бывшие военные. Вы понимаете, что я имею в виду?
Я кивнула. Еще бы не понять. Родители решили избавиться от провинившегося сына и поместили его в специальное учебное заведение. Что-то типа нашей колонии для малолетних преступников, но во много раз комфортабельней.
- Вот Жан и оказался с Рено в одной спальне, - продолжал Луи. - Конечно, господин Эдуард что-то не продумал. Ведь бедный Жан попал в компанию порочных мальчишек. В этом колледже нормальных детей почти не было: кто-то употреблял наркотики, кто-то пил, некоторые подворовывали. Но хуже всех оказался Рено. Он состоял в какой-то левой организации и был у этих бандитов специалистом по взрывам. Это все выяснилось только тогда, когда в колледж нагрянула полиция, и Рено прямо с уроков уволокли в Сантэ. Поговаривали, что готовилось покушение на министра иностранных дел, а он, вроде, делал взрывчатку… После этого случая Жана забрали домой. Но он успел познакомиться с Пьером, близким другом Рено. Ну и досталось же всем от них! Госпожа Сьюзен целыми днями плакала, а господин Эдуард поседел.
Не знаю, что было бы дальше, но тут произошла эта страшная катастрофа! После нее господин Жан поселил Пьера у нас в доме. Потерял всякий стыд, можно сказать. Я даже хотел подыскать нам с Софи другое место - куда угодно, лишь бы не этот вертеп. Но Софи сказала, что мы обязаны в память об Эдуарде и Сьюзен остаться с Жаном. Мы старались, как могли, но сплетни уже побежали в разные стороны как тараканы.
И тут вдруг Жан женится на Катрин. Бог мой, мы готовы были носить ее на руках!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49