На борту находилась коллекция старинных кукол, которую баронесса Макмайер везла на выставку в Лондон. Чудом избежал смерти юный барон Макмайер. Он уже был готов сесть в самолет, когда почувствовал острое недомогание. Прямо из аэропорта Жана Макмайера отправили в клинику, а его родители и сестра, к своему несчастью, решили не отменять поездку. “Я сам уговорил их лететь в Лондон, думал, что завтра буду здоров и догоню родителей, - сказал нашей газете в эксклюзивном интервью Жан Макмайер. - Господь слишком жесток ко мне, я не хочу больше жить”.
Я сложила газету. Ничего нового и интересного я не узнала. Да и зачем было хранить эту старую информацию? Я заглянула в конверт - ничего. Развернула еще раз газету и стала просматривать. На полях четвертой полосы было написано: “Ренальдо Донован, аэродром Ла Бурже, третий ангар”. Может, этот Ренальдо что-нибудь знает? Во всяком случае, это было единственное, что я выяснила.
В Ла Бурже я попала как раз к обеду. Первый встретившийся мне механик в засаленном комбинезоне кусал гигантский сандвич длиной в метр.
- Не знаете ли вы, где найти Ренальдо Донована? - спросила я.
- Да там ищите, в третьем ангаре. А что, у вас машина сломалась?
Не ответив ему, под палящим солнцем я пошла по полю. Было немилосердно жарко, и блузка прилипла к телу. Вдоль ограждения тянулись сараи, похожие на гигантские банки сардин. Наверное, это и были ангары. Открыв дверь того, на котором была написана римская цифра “три”, я заглянула в прохладный полумрак.
- Месье Донован, вы здесь?
- Здесь, - раздался голос откуда-то из глубины.
Я пошла на звук. Возле раскрытого окошка стоял мужчина в зеленом комбинезоне. Свет падал ему в затылок, и я не видела лица.
- Месье Донован? - переспросила я, щурясь от солнечного света, льющегося из окна.
- Да, зовите меня Ренальдо. А вас, очевидно, прислала Анриетта? Где ваша машина?
Поколебавшись секунду, я решила не разубеждать его.
- Машина, к сожалению, дома, я приехала на такси.
- Я не могу сейчас поехать с вами. Разве только после работы или в воскресенье с утра.
Он повернулся лицом к свету, и я увидела, что называть мужчиной этого подростка явно преждевременно. Заметив мое удивление, Ренальдо истолковал его по-своему.
- Мне двадцать три года. Выгляжу я, конечно, моложе, но в моей квалификации вы можете не сомневаться. Вся моя жизнь проходит среди самолетов, и я могу собрать и разобрать мотор ночью, в темноте, с завязанными глазами. Да и Анриетта вам, наверное, обо мне рассказывала.
Он замолчал, потом заглянул под стол:
- Сейчас вообще-то обед. У меня есть термос с холодным кофе и парочка сандвичей. Не желаете попробовать? А то, я смотрю, вы так вспотели, что у вас все лицо красное. Наверное, долго ходили по полю?
Я охотно согласилась и, отхлебывая восхитительно ледяной кофе, сказала:
- Ну, я-то не буду вас заставлять разбирать мотор ночью, да еще с завязанными глазами. А что, вы живете здесь?
Ренальдо покачал головой.
- Нет, вот мой отец, тот действительно жил здесь, а мы с женой арендуем небольшую квартирку неподалеку. Да вы знаете этот дом. Он рядом с той парикмахерской, где вас стрижет Анриетта. Правда, моя жена прекрасный мастер?
Я обрадованно закивала головой - слава Богу, теперь я знаю, кто такая Анриетта.
- Наверное, интересно работать на аэродроме. А катастрофы часто случаются? Ренальдо вздохнул.
- Иногда бывают.
- Несколько лет тому назад погибли мои приятели. Они улетали как раз из Ла Бурже.
- Военные?
- Нет, у них был маленький частный самолет. Может, вы даже их знали - барон и баронесса Макмайеры.
Ренальдо отложил в сторону сандвич.
- Кто вы и что хотите узнать?
- Меня прислала Анриетта.
- Не лгите. Если хотите что-то узнать о той катастрофе, то давайте шестьдесят тысяч франков, и я расскажу все, что видел. Вы не похожи на клиентов Анриетты, да и такие кусты на макушке она бы никогда не оставила. Да уж, мальчишка был наблюдателен.
Вздохнув, я полезла в сумочку.
- А что, ваша информация стоит таких денег? Ренальдо пожал плечами:
- Расскажу, что знаю, но деньги вперед.
- Я надеюсь, вас устроит чек? Не думаете же вы, что я таскаю с собой наличными такую сумму?
- Возьму и чек.
После того как листок бумаги перекочевал из моей книжки в жадные руки Ренальдо, он сказал:
- Спрашивайте!
- Вы видели, как Макмайеры садились в самолет. Не заметили чего-нибудь странного? Ренальдо оглушительно расхохотался:
- Лучше бы вы спросили, было ли там что-нибудь нормальное. Сначала они стали грузить в самолет ящики. Никому из аэродромной обслуги не доверили, все сделали их слуги. Баронесса объяснила моему отцу, что в ящиках очень дорогая коллекция. А как погрузились, тут и началось. С ними были их дети: мальчишка моих лет и девочка помладше, так годов четырнадцать по виду. Ну, им вот-вот улетать, а мальчишку и скрутило, прямо выворачивает наизнанку, на губах пена… Я, честно говоря, ему вначале позавидовал. Вот, думаю, несправедливо-то как. Одних мы с ним лет, а я в грязи, шасси мою, а он весь такой из себя, в Лондон на собственном самолете летит. А уж как его прихватило, так даже жалко стало. Вызвали “Скорую”, его быстренько на носилки и - хоп - увезли. Стали они опять собираться. Баронесса ни в какую не хочет лететь, домой, говорит, поеду, к сыну. Но барон и та тетка, что с ними была, - полная такая, в красной шляпе - вот они вдвоем и уговорили ее. Тетка эта и говорит: подумай, твою коллекцию ждут. Только она замолчала, девчонка давай истерику закатывать: мол, ей приснилось ночью, что самолет взорвется, взорвется, и все тут. Но тетка с бароном быстренько так девчонку и баронессу в самолет затолкали и улетели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49