Где-то, за пределами белого огня, закричала женщина.
Все еще держа солнечное заклинание в кулаке, Хаману рванулся к окну. Ркард упал, когда край тени Доблестного Воин коснулась его. Белый огонь потемнел, стал бледно-желтым; крошечные язычки пламени заплясли на руках юноши. Пока Хаману колебался, Ркард пополз, пытаясь освободиться от тени. Солнечное заклинание опять побелело. Юноша не собирался сдаваться — не больше, чем собирался сдаваться Ману, тысячу лет назад.
Мечта Хаману, родившаяся несколько мгновений назад, разлетелелась на мелкие кусочки: шанс найти другого молодого мула, уже привычного к безжалостной мощи солнца — и найти его вовремя — был ничтожно мал.
Он приготовился сделать еще один шаг, побольше, после которого вся его тень закроет Ркарда и его солнечное заклинание, а сам Ркард вряд ли останется в живых.
Женщина крикнула снова, и на этот раз это было имя мула, — Ркард!
Золотоволосая полоса пролетела через тень Хаману. Она обхватила юношу, отбросила его в сторону и сбила на пол. Заклинание лопнуло, крохотное, не больше кулака солнце затрепетало в локте над мозаикой. В следующий удар сердца она начала усиливаться. Еще один удар, и Хаману бросился на него сверху. Земля содрогнулась. На мгновение черные кости Хаману остались без хозяина: Король-Лев вышел из своего тела. Мгновение прошло, и он вернулся в тело, заодно воссоздав безупречную иллюзию человека со смуглой кожей.
Садира ласкала голову и плечи мула на своих коленях. Он был истощен, не способен ни говорить, ни двигаться, но судя по всему невредим. Дух Хаману опять воспарил.
— Это можно сделать! Мы можем сделать это. Мы отправимся в Ур Дракс и исправим твои охранные заклинания. Мы спасем Урик…и Тир. Никто и ничто не сможет сопротивляться нам, если мы будем вместе.
Глаза волшебницы сузились. Она охватила руками Ркарда, как если бы хотела защитить своего ребенка. — Вместе с тобой? — Выражение ее лица сказал остальное: да я скорее убью его сама, прежде чем дам ему сражаться вместе с тобой.
Хаману попытался объяснить, что случилось, когда солнечное заклинание Ркарда ударило в него. Садира молча выслушала его; глядя в загадочные спирали ее мыслей, пока она обдумывала его слова, Король-Лев понял, что ничто из ее выводов не поможет ему спасти его гибнущий город.
— Я поглотил солнечное заклинание, впустил его в мое сердце и дух. Твоя теневая магия не в состоянии проникнуть так глубоко, — предупредил он. — Оно сьест тебя.
— Это ты так говоришь, но я тебе не верю. Драконы всегда лгут, а ты дракон. Ты обманываешь и предаешь нас. Пока хотя бы один из вас существует, Атхас никогда не станет свободным.
— Свободным, — пробормотал Хаману. У него были тысячи доводов против этой глупости, и ни один из них не убедит ее. Лучше всего дать ей самой выучить свой урок, пускай тяжело и опасно, ведь она может не пережить лекцию такого учителя, и нет никакой гарантии, что даже после этого Ркард захочет иметь с ним дело. — Ну что ж, ради Атхаса и твоей драгоценной свободы — слетай сама в Ур Дракс, только очень осторожно, посмотри своими глазами на то, что происходит на берегах лавового озера, в котором ты запечатала кости Раджаата и Черную Линзу. Посмотри, а потом приходи на рассвете в Урик, ровно через три дня. Я буду тебя ждать.
Четырнадцатая Глава
Энвер стоял в дверях штаба. — Ваше Всеведение, приближается гонец.
— Знаю, — уверил Хаману своего верного слугу.
Самое острое ухо смертного не смогло бы уловить звук сандалей, шлепающих по плиткам дворцовых коридоров, пока гонец приближался к концу своего пути. А Хаману знал о сообщении с тех пор, как свиток перешел из рук Джаведа в руки гонца в военном лагере, расположенном на юг от кольца рыночных деревень.
— Хорошие новости или плохие, Ваше Всеведение?
Хаману мимолетно улыбнулся. — Хорошие. Нибенай посылает их с нашим гонцом, живым и невредимым. Я верю, что он принял мои условия. И мы это узнаем через пару мгновений, не так ли, дорогой Энвер?
Энвер кивнул. — Совершенно точно, Ваше Всеведение. Наш посланник жив, это уже хорошая новость.
Жестко-упорядоченный ум дварфа принял как факт, что Король-Тень тоже живой бог, и что боги, равные во всех отношениях, совсем не всеведущи по отношению друг к другу. В его широко раскрытых глазах были уважение и почтение, когда покрытая пылью женщина-полуэльф остановилась рядом с ним. Она держала запечатанный черный свиток Галларда, очень осторожно и почтительно, обеими руками, как если бы это была живая вещь, которая могла бы сбежать или напасть на нее. Девяти лучевая звезда Нибеная, слабо отсвечивавшая на воске печати, высовывалась между ее пальцами.
Зная, что она несла, хотя и не сообщение внутри свитка, она загнала себя до предела и за него, как, впрочем, и все сменные гонцы, которые несли его.
— О Могучий-, — выдохнула она вся дрожа от напряжения, со сведенными мышцами.
Энвер не дал ей сказать больше ни слово, поддержав ее за пояс своей могучей, с короткими сильными пальцами рукой. Свиток выскользнул их ее трепещущих пальцев и упал на пол.
— Дай его мне, — сказал Хаману, потянувшим за ним через стол с песком, на котором он воссоздавал Урик и его укрепления.
Полуэльфийка заколебалась на мгновение, и Энвер воспользовался случаем. Похоже, трепет — заразная болезнь; пальцы дварфа тряслись, когда он передал свиток Хаману.
— Обеспечь ее всем необходимым, дорогой Энвер, — сказал Хаману, отделываясь от них и от их смертного любопытства кивком головы.
Ага, предсказанная слабость его смертных слуг…пара остановилась, как только они решили, что он их не видит, и вскинули вверх руки в молчаливой отчаянной молитве:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115