Он накрыл ее своим телом, держа так крепко, словно боялся, что она может исчезнуть.Медленно, очень медленно Николь начала приходить в себя. Она потянулась и глубоко вздохнула.— Я чувствую себя так, словно освободилась от страшного напряжения.— И это все? — засмеялся Клей, прижавшись лицом к ее шее. — Очень рад, что сумел оказаться полезным. Возможно, в следующий раз мне стоит надеть шпоры.— Ты смеешься надо мной? Клей приподнялся на локте.— Ни в коем случае! Скорее, над собой. Ты многому меня научила.— Я? Чему же? — Она коснулась пальцем крестообразного шрама на виске. Он отодвинулся и сел.— Не сейчас. Может быть, когда-нибудь я тебе расскажу. А сейчас я голоден. Ты же не дала мне толком поесть.Она улыбнулась и закрыла глаза. Она чувствовала себя необычайно счастливой. Клей стоял и смотрел на нее. Разметавшиеся черные волосы составляли ослепительный контраст с ее телом, подчеркивая совершенство его линий. Он понял, что она уже засыпает, наклонился и поцеловал ее в кончик носа.— Спи, моя маленькая любовь, — нежно прошептал он н, прикрыв ее краем покрывала, на цыпочках вышел из комнаты.
Проснувшись, Николь, прежде чем открыть глаза, лениво потянулась.— Пора вставать, — услышала она хрипловатый голос.Николь улыбнулась и открыла глаза. Клей наблюдал за ней в зеркало. Его рубашка была брошена на стул. Он брился.— Ты проспала почти весь день. Уж не хочешь ли ты пропустить танцы?Николь улыбнулась ему.— Конечно нет. — Она собиралась встать, но сообразила, что на ней ничего нет. Она осмотрелась в поисках какой-нибудь одежды. Заметив, что Клей с интересом наблюдает за ней, она отбросила покрывало и прошла к гардеробу, где Дженни развесила ее туалеты. Клей хмыкнул и снова стал бриться.Закончив, он подошел к Николь. На ней уже был атласный халат абрикосового цвета, и она в нерешительности перебирала платья.Клей быстро выхватил бархатное платье цвета корицы.— Дженни сказала, что это тебе очень идет. — Он поднял платье и окинул его критическим взглядом. — Да, ворот глухим не назовешь.— Вырез я чем-нибудь заполню, — с шутливым высокомерием ответила Николь и взяла платье у него из рук.— Тогда, боюсь, это тебе не понадобится.Николь обернулась, чтобы посмотреть, о чем он говорит. Жемчуг! Четыре нити, скрепленные четырьмя длинными золотыми фермуарами. Она держала ожерелье в руках, ощущая маслянистую поверхность жемчуга. Но она не могла понять, как его носить. Оно было больше похоже на длинный пояс, чем на ожерелье.— Надевай платье, и я покажу тебе, — сказал Клей. — Его придумала моя мать.Николь быстро надела сорочку и платье. Платье было очень низко вырезано, а рукава представляли собой всего лишь узкие полосочки через плечо. Клей застегнул крючок на шее сзади. Затем прикрепил один фермуар к ткани платья сзади, другой — к центру глубокого декольте, а два остальных — к рукавам так, что жемчуг замкнулся вокруг шеи. Четыре свободных конца свисали на грудь и спину.— Чудесно, — выдохнула Николь, рассматривая свое отражение в зеркале. — Спасибо, что разрешил мне надеть его. Он наклонился и поцеловал ее в обнаженное плечо.— Мама завещала мне подарить его моей жене. Никто еще ни разу не надевал его.Она резко обернулась к нему лицом.— Я не понимаю. Наш брак не… Он прижал палец к ее губам.— Давай сегодня будем просто радоваться жизни. Завтра у нас будет время поговорить.Пока он одевался, Николь стояла к нему спиной. Она слышала доносившиеся с лужайки звуки музыки и очень старалась не думать ни о чем другом. Ей меньше всего на свете хотелось возвращаться к действительности. А действительность такова: Клей живет в одном доме с Бианкой. Действительностью была его любовь к другой женщине.Они прошли через лабиринт коридоров и спустились в сад. Столы были заново накрыты, гости ели, пили, прогуливались. Николь едва успела наскоро перекусить, как Клей увлек ее на помост для танцев. От быстрой виргинской кадрили у нее захватило дух.После четырех танцев Николь взмолилась об отдыхе. Клей отвел ее в маленькую беседку под ивами. Пока они танцевали, совсем стемнело.— Какие яркие звезды, правда? — Клей молча обнял ее за плечи и прижал к себе. Ее голова легла к нему на плечо.— Я хотела бы, чтобы этот день продолжался вечно, — прошептала Николь, — чтобы он никогда не кончался.— Неужели все остальные дни были так ужасны? Ты несчастна в Америке?Николь закрыла глаза и потерлась щекой о его плечо.— В Америке на мою долю выпали самые счастливые и самые несчастные минуты моей жизни. — Ей не хотелось говорить об этом. Она подняла голову. — А почему здесь нет Уэсли? Ему пришлось остаться присматривать за плантацией, чтобы его брат смог приехать? А кто эта женщина, которая не отходит от Тревиса?Клей хмыкнул и снова прижал к себе ее голову.— Я думаю, Уэс не приехал, потому что не захотел. Что до Тревиса, то он способен, если понадобится, управлять своим хозяйством хоть из Англии. А рыжеволосая женщина — это Марго Дженкинс. Насколько я могу судить, она решила любым способом заполучить Тревиса, хочет он того или нет.— Надеюсь, ей это не удастся, — промурлыкала Николь. — Вы с Уэсли поссорились? — Она почувствовала, как Клей напрягся.— Почему ты спрашиваешь?— Наверно, потому, что хорошо представляю себе твой характер.Он облегченно рассмеялся.— Мы подрались.— И серьезно?Он отстранил ее от себя и посмотрел ей в глаза.— Может быть, это был один из самых серьезных разговоров в моей жизни. — Он прислушался. — Кажется, снова кадриль. Ты готова?Она улыбнулась в ответ. Он взял ее за руку, и они вернулись к танцующим.Николь подивилась выносливости виргинцев. Несмотря на то что она немного поспала, этот день казался ей нескончаемым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107