— Но мне нельзя покидать дом, вы же знаете.
— Этого не потребуется. Все, кто нужен, в случае необходимости приедут сами. Не беспокойтесь, я думаю, что через четыре дня я уже вернусь.
Теассевенн кивнула вновь.
— Начнём с прислуги. Нам нужна старшая — кого вы рекомендуете?
— Геллерин… Асетт. Или Риккен. Мне трудно выбрать между ними.

-
Обе, Геллерин и Риккен, стояли по ту сторону стола, напротив хозяйки дома и Теассевенн.
— Госпожа, — кухарка подняла взгляд, — и вы, Теассевенн. Я знаю, зачем вы меня пригласили. Но очень прошу вас либо оставить всё, как есть, либо позволить мне уйти из дома. Я не думаю, что смогу снова стать старшей.
Веранно кивнула.
— Тогда выбор сделан. Риккен, вы назначаетесь старшей. Теассевенн, прошу вас, проведите всё, как положено. Я буду ждать вас здесь же, в кабинете.

-
— Спасибо, Тесс, — шепнула Риккен, пока, с помощью Тимо, ей подбирали новую одежду. — Думаю, кнут я оставлю на стене — на память. Справлюсь и без него.
— Асетт… Геллерин тоже не пользовалась им?
Риккен покачала головой.
— Никогда. Я служу здесь пять лет. Кнут всегда был только символом. Леронн начала пользоваться им — по настоящему. Я — не стану. Даже в случае с Леронн.
— Думаешь, госпожа оставит её? — удивилась Теассевенн.
— Она не выставит родственников. Вспомни, кем ты теперь приходишься Леронн.
Теассевенн, не сдержавшись, сплюнула — под ноги. Риккен тихо рассмеялась.
— Она не такая уж плохая, Тесс. Если не допускать её до кнута. Ничего, два года пролетят быстро.
— Два года?
— А, так тебе не рассказывали? Её действительно выставили из дома — за воровство. Госпожа взяла её, из жалости — Леронн единственная дочь госпожи ан Тигген. Если за пять лет службы ею останутся довольны, её простят.
— А Хейнрит пообещал ей, что она станет главой этого дома, — медленно произнесла Теассевенн. Всё укладывалось в одну картину, недостающие части мозаики нашлись. — А люди Львицы избавились бы от меня, разграбили вместе с Хейнритом дом и бросили бы Лер одну — отвечать за всё.
— Думаю, да, — кивнула Риккен. — Всё, чего боялась Леронн, произошло. Думаю, сильнее наказания не придумать.
— Чего она боялась?
— Извини, Тесс. Спроси сама. Я обещала не говорить — никому.
Теассевенн кивнула.

* * *
Мегин стояла перед ними на коленях, склонив голову.
— Мой сын признался, что обратиться за помощью к Львице было его идеей, — Веранно смотрела на бывшую служанку со смесью презрения и отвращения. — Но я знаю, что сам он не осмелился бы на подобное. Думаю, именно ты вела переговоры.
— Да, госпожа, — Мегин не поднимала головы, говорила ровно и спокойно. — Я не осознавала, что делаю. Я была испугана.
— Погибло много людей, — Веранно вернулась в кресло. — Но я знаю также, что за всё предыдущее время ты не сделала ничего недостойного. Мне предстоит сделать нелёгкий выбор.
Серебряная застёжка — та, с отравленным лезвием — лежала в кармашке у Теассевенн. Она невольно положила руку в карман, прикоснулась к украшению.
— Ты скрыла, кем являешься, — продолжала Веранно. — Если бы я сразу знала про твою татуировку, я не взяла бы тебя на службу. Но ты использовала свои умения на пользу дому — этого я не забуду. Что мне делать с тобой, Мегин?
— Сегодня меня отвезут в полицию, для допроса, а завтра я буду уже в руках у Львицы, госпожа, — Мегин подняла взгляд. — Я знаю, что сделает со мной Львица. Это будет очень долго и мучительно. Я предпочла бы умереть здесь, сейчас — если вы желаете моей смерти.
— Я не могу дать тебе покровительство, — Веранно повернула голову в сторону Теассевенн. — Теассевенн, вы единственная, кто может согласиться на это. Только если вы возьмёте Мегин в услужение, я позволю ей остаться в доме.
— Я согласна, — Мегин вновь опустила голову. — От меня живой пользы будет больше, чем от мёртвой.
— Теассевенн станет полноправным членом дома только в полнолуние, — заметила Веранно. — Это означает, что единственное спасение для тебя — Itien an Rika .
Itien an Rika . «Жизнь из милости». То самое рабство, на которое обрекал саму Теассевенн тот злополучный договор с домом Рекенте.
Мегин кивнула.
— Ты осознаёшь, что Теассевенн будет полностью распоряжаться твоей жизнью, имуществом и именем?
Мегин кивнула ещё раз.
— Что малейшее непослушание может стоить тебе жизни?
Мегин кивнула в третий раз.
— Что в любой момент она сможет либо вернуть тебе свободу, либо выгнать вон — без имени и без имущества?
— Я всё понимаю, госпожа.
— Теассевенн, слово за вами.
Теассевенн долго думала. Осознавать, что у неё появляется рабыня — выражаясь простыми словами — было не очень приятно. Отдавать Мегин на верную смерть — тоже, несмотря на всё, что случилось. Ни одно из решений не казалось единственно правильным.
— Хорошо, я согласна, — она встала. — Но я не знаю, как это делается.
— Это не самое страшное, — Веранно позвонила в колокольчик. — Нужен кто-то, кто не принадлежит дому Эверан. Кто-то, кому вы доверяете, Теассевенн.
— Риккен меня вполне устраивает, Веранно.
— Тогда всё решено. Теарин Риккен, — обратилась хозяйка дома к появившейся в кабинете старшей. — Вы будете присутствовать при произнесении Itien an Rika . Теассевенн выбрала вас, как того, кому полностью доверяет.
Риккен побледнела, но кивнула. Отступила на шаг, стараясь не глядеть на Мегин.
Церемония длилась долго. Теассевенн дорого дала бы, чтобы забыть её.

-
— Что за татуировка? — поинтересовалась Теассевенн. — Я думала, что Мегин — обычная «кошечка». Обученная, образованная, но не более того.
— Я не знаю, как они называют себя сами, — Веранно вручила Теассевенн бумагу — удостоверяющую право распоряжаться жизнью… и так далее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114