Через неделю нам выдадут жалованье — всё отдам.
— Не вздумай, — Риккен шепнула — недостаточно тихо, чтобы Мегин не услышала. — Не отдаст.
— Это когда я не отдавала? — возмутилась судомойка. — Отдам, Ньер. Вот, при всех обещаю — отдам шапочку на неделю, если не верну.
Интересно. Как будет выкручиваться, если не отдаст?
— Ладно, — кивнула эль-Неренн. — В субботу поговорим.
— Спасибо! — Мегин обняла альбиноску… та ощутила сильный запах «эликсира» и лаванды. Зачем Мегин пьёт эту горькую гадость? — Пойду-ка я немного отдохну… — Встала, некоторое время смотрела на пятерых мужчин — они с интересом следили за тем, что происходит на женской половине — и, не торопясь, покинула общий зал.
— Она от тебя теперь не отстанет, — предупредила Риккен. — Зря ты, Ньер.
Грузчик, Тарви — рослый, широкоплечий, симпатичный, но не сильно блещущий умом (по словам Тери) — поднялся, не сказав ни слова, и ушёл. В ту же дверь, что и Мегин.
— Куда это он? — подумала вслух эль-Неренн.
— Кто? — не поняла Тери. — Тарви?
Эль-Неренн кивнула.
Первой рассмеялась Тери. Инни присоединилась к ней, затем — Риккен.
— Я выиграла, — сообщила Тери, толкнув Инни локтем. — Она думает, что ушки — только, чтобы слушать…
— Ты проиграла, — возразила эль-Неренн. — Инни, не забудь забрать выигрыш.
— О! — Тери наклонилась над столом, глаза её горели. Проигрыш её, похоже, не огорчил. — Расскажи, Ньер. Кто он? Мы его знаем? Да ладно тебе… Тимо, отойди, ты её смущаешь.
Тимо, презрительно скривившись, встала, забрала свои книги и уселась за самый дальний от камина стол.
— Вы его не знаете, — на душе неожиданно заскребли кошки. — Это было четыре с половиной года назад и не здесь.
— Ну расскажи, как это было… я вот помню, как это было в первый раз… — глаза Тери заволокло туманом, ненадолго. — Преле-е — естно…
— Не расскажу, — эль-Неренн помрачнела. — Это тебя не касается.
— Ты с ним больше не была?
— Он умер, — сообщила эль-Неренн, вставая из-за стола. Тери отшатнулась, заморгала. — На следующий день. Его зарезали. Больше у меня никого не было. И пока не найду тех, кто убил его, ко мне никто не прикоснётся, Тери. Ещё вопросы?
Риккен опустила голову. Тери отвернулась, Инни отошла в сторону. Эль-Неренн молча направилась к выходу из зала. В свою комнату.

-
Взглянула на своё отражение. Провалиться Тери, с её любопытством. Так-так… Сцену, подобную сегодняшней — встаёт и уходит Мегин, минуту спустя — кто-нибудь из мужчин — эль-Неренн видела не раз. Как это Мегин умудряется очаровать их всех? Остальным девушкам это не удаётся.
Эль-Неренн помотала головой. И ладно. Пусть кто угодно «гладит ушки» кому угодно. Воспоминания. Неприятные и приятные одновременно, тёмные и светлые воспоминания.
Грейвен… Непохожий на ту уголовную компанию, среди которой приходилось жить в то лето. Два или три раза эль-Неренн выполняла разовые поручения по его рекомендациям.
«Завтра, Ньер… Вот адрес. Думаю, они возьмут тебя на работу. Я поручусь».
Она прикоснулась к его щеке. Он усмехнулся. Ей нравилась его улыбка.
«Сложи пальцы вместе… правильно. Вот сюда, на затылок. Нет, только на затылок. Всем можно, поверь…»
До того момента эль-Неренн доводилось отбиваться от любителей прикоснуться к её голове. Отбиваться удавалось неплохо. Были и сломанные руки, и выбитые зубы. Её быстро оставили в покое. Если её «неприкосновенность» и считалась недостатком, у эль-Неренн были и достоинства. Например, она не выдавала чужие тайны. Всегда держала слово. Всегда умела рассмешить, знала много песен.
«Всё. Смотри мне в глаза. Просто смотри. Медленно придвигай голову, медленно… пока не почувствуешь жар. Дыши медленно».
Это было как тёплая волна — от затылка, к которому прикасались его пальцы — по всему телу, и, через правую руку — наружу. Ушла усталость, всё стало казаться более приятным и терпимым. Он улыбался… она видела всё, словно в дымке, но улыбку помнила. Помнила, как голова закружилась, как её повлекло куда-то, в тёплые и вязкие глубины. Но при этом осознавала всё окружающее — Грейвен осторожно отпустил её, поднял на руки, перенёс на кровать, прикрыл покрывалом.
«Я приду завтра, Ньер».
Завтра не было. Точнее, было, но не для него. Ей сказали, утром — когда она не дождалась Грейвена в условленном месте. Она не увидела тело — то было прикрыто, когда полиция переносила его в машину. Сказали, что его разрезали на части, зверски — но ничего не взяли. Даже денег…
…Эль-Неренн отняла ладони от лица. Те были мокрыми.
Встала, подошла к зеркалу. Она пришла по тому адресу — там жили родственники Грейвена. Ей указали на дверь. Не сказали, где его похоронили. Кто станет говорить такое бродяге с улицы? Кто она им?
Взглянула в глаза отражению. Ничего.
— Я найду их, Грейвен, — эль-Неренн нехорошо усмехнулась. — Я их найду. Обещаю.
Пауза… эль-Неренн не помнила, как это случилось. Помнит только, что очнулась в ванной, с пустой бутылочкой «эликсира» в руке. Во рту была знакомая горечь, возвращались ощущения, пришедшие той ночью. И стало страшно.

-
— Я схожу с ума? — спросила эль-Неренн у отражения. То не ответило. Плохо дело… когда пьёшь это, не осознавая, когда сознание на этот момент омрачается. Надо подойти к врачу. Срочно. Похоже, Ньер, ты всё-таки сошла с ума. Хуже нет, когда что-то делаешь, не отдавая себе в этом отчёта.
Она посидела на кровати, подождала, пока пройдёт паника и страх. Только не в клинику для душевнобольных. Только не так. Прошло несколько секунд, и паника показалась абсурдной. Эль-Неренн не впервые задумываться так, что не всегда отчётливо помнит, что и зачем делала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114