Не спрашивай меня, как она узнала. Она не болтливая, не бойся. Но она говорит во сне.
— Что, помогаешь ей уснуть? — эль-Неренн остановилась. Взглянула в глаза «кошечки».
— Ей пятую неделю снятся кошмары, — Мегин сохраняла невозмутимость. — Самосохранение, сестра. Она и в хорошем здоровье не подарок. К тому же, практика…
Она от меня чего-то ждёт, поняла эль-Неренн. Рассказа. О чём — о моём прошлом? Ну уж нет. Не так быстро. Мегин многолика; если она действительно «кошечка», она играет почти всю жизнь — кого угодно, кроме себя самой. Я подожду, Мегин. Самосохранение, сестра.
Мегин молчала. Отпустила руку эль-Неренн, просто шла рядом. Чувствовалось, что она уже не боится. Кто такие эти «они», посланца от которых она ждала с таким ужасом? Недовольные клиенты?

-
Мегин поймала её за руку, когда эль-Неренн повернула ко входу на женскую половину.
— Идём, — шепнула «кошечка». — Давно такого не слышала.
Она кралась, что придавало ей комичный вид. Зачем красться? Никого не было; сегодня старшая всех отпустила раньше обычного. Завтра возвращается госпожа, к её приезду всё готово — и с закатом солнца работать не положено. Такова традиция.
— Слышишь? — Мегин кивком указала в сторону общего зала. Тери и Инни сидели в комнате Тери, самозабвенно смотрели «живые» книги. Те, что купила, не так давно, эль-Неренн. На посту — никого, вызовов сегодня не предполагается. Ну разве что отпрыск сестры хозяйки дома решит порезвиться.
Да, теперь эль-Неренн слышала. Знакомая мелодия, знакомая песня. И голос… Риккен. Играет на арфе и напевает. С ума сойти!
— Хорошая песня, — шепнула «кошечка». — Похоже, Рики успокоилась…
Они подобрались к двери в общий зал. Мегин чуть приоткрыла её… Риккен сидела боком к ним и, действительно, играла на арфе. Пальцы её касались «струн» — лучей, двигались плавно, красиво. «Молчунья» прикрыла глаза и тихо напевала.
Зимняя стужа в гости ко мне пришла,
Долго манила, долго с собой звала,
Десять оттенков зла,
Десять цветов добра,
Всё с собой унесла, мне осталась мгла.
Никто из притаившихся за дверью не издал ни звука, но Риккен вздрогнула, открыла глаза и повернула голову в сторону двери.
— Заметила, — прошептала Мегин раздосадовано.
Открыла дверь и направилась к столу, за которым сидела «молчунья». Лицо той окаменело, едва она увидела эль-Неренн. Протянула руку, выключила арфу — лучи погасли. Мегин присела на соседний с Риккен стул, эль-Неренн — напротив. Риккен опустила взгляд, лицо оставалось бесстрастным.
Ветер рассветный, вестник тепла, ответь,
Где отыскать мне замок несущей смерть?
— Эль-Неренн продолжила, тихо, не глядя в глаза Риккен. Мегин подхватила.
Царство её — зима,
Слуги — мороз и тьма…
Риккен включила арфу, коснулась лучей — и закончила, вместе с остальными, последнюю строку.
Солнце прогонит её, развеет туман…
«Молчунья» выключила арфу и склонила голову.
— Здорово, — Мегин прикоснулась к её ладони. — Слушай, Рики… у Ньер отличный голос. Научи её играть на арфе. Она много песен знает. Научишь, а?
Риккен долго сидела, закрыв глаза. Неожиданно встала, взяла арфу. Посмотрела в лицо «кошечки».
— Нет, — она тряхнула головой. — Не научу.
Быстрым шагом направилась к двери. Громко захлопнула её за собой.
— Ничего не понимаю, — Мегин поджала губы. — Какая собака её укусила? Ладно, завтра будет веселее. Идём к остальным? Тери говорит, книги интересные, вариантов много… Не оторваться. Пойдём!
— Нет, — эль-Неренн покачала головой. — Я пойду спать.

-
Из-за двери, где сидели теперь Тери, Мегин и Инни, донёсся взрыв смеха — дверь хорошо гасит звуки, но и она не справилась. Тимо… во второй половине дня куда-то делась, а затем вернулась и уединилась в своей комнате. Только на ужине и появилась. Вид у «вестницы» был сумрачным.
Эль-Неренн вошла к себе и первым делом добыла из шкафчика бутылочку с настоем. Оставалось там на глоток, не больше. Всё. Она допила остатки. И больше — ни глотка. Завтра же прогуляться с Мегин до кладовки и отдать оставшиеся три бутылки.
Отражение смотрело на неё и полностью соглашалось с таким решением. А сейчас — последний раз посмотреть на «ожившие картины», пройтись по гостиным второго этажа. Особого повода нет, но никто не запрещал ходить по дому, если не попадаешься хозяевам на глаза. В последнее время очень хорошо удаётся не попадаться на глаза.
Как только она захлопнула дверь, дверь комнаты Риккен открылась и «молчунья» появилась на пороге. Эль-Неренн взглянула в её сторону и Риккен поманила её к себе рукой. И тут же скрылась в своей комнате.
Что это она? Ощущая некоторое беспокойство (после рассказа о том, как досталось Инни), эль-Неренн подошла ко входу в комнату Риккен. Переступила порог.
Книг у «молчуньи» было больше, чем у самой эль-Неренн. Пахло ароматическими палочками — недавно зажигали. Риккен стояла у двери. Невольно ожидая удара, эль-Неренн вошла, остановилась посередине комнаты. Риккен служит здесь почти пять лет. Очень уютно у неё… жаль, что она такая неразговорчивая.
Хозяйка комнаты уселась на стул, жестом предложила присесть на соседний.
— Как она нашла меня? — спросила «молчунья», опустив глаза.
Эль-Неренн с трудом подавила желание сорваться с места, выбежать вон, дальше — в парк, через ограду (если не ударит током) и — прочь, прочь отсюда!
Ладно. Будем молчать, как и раньше. Сама виновата.
— Я не вернусь, — Риккен склонила голову сильнее. — Так и передай. Сама устрою свою жизнь, не маленькая. Домой я не вернусь. Всё, Ньер. Уходи.
Эль-Неренн встала со стула, присела прямо перед Риккен. Глаза той были закрыты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114