Её действительно похитили, я проверила это. Аспид сказал мне, что сделать, кого найти и для чего. Тогда я о тебе почти не знала.
— Почти? — эль-Неренн подняла взгляд.
— Я знала, что «Мама Львица» тобой очень недовольна. Что запретила тебе работать на своей территории. Что заплатит за твою голову, если ты нарушишь запрет.
— Голову?
— Она собирает головы. Никогда не видела её коллекцию?
— Нет, — эль-Неренн ощутила, что её пробирает озноб. Она запомнила запах — Львицу легко опознать по нему; действительно, напоминает запах дикого зверя. Голос запомнился смутно — Львица говорила шёпотом. Ни лица Львицы, ни даже очертания её, внешнего вида — ничего такого не видела. Но то, что удалось запомнить, запомнилось навсегда. Особенно — её знак, татуировка на сгибе левого локтя. Пять треугольничков, пять коготков. Глупая девочка захотела работать у самой Львицы…
— Это страшно, — Хольте налила им обеим ещё кофе. — Я видела. Предпочту больше не видеть. Аспид сообщил мне всё, что нужно. Я не знала, что он служит Старухе — пока не поговорила с ним.
Эль-Неренн взглянула ей в лицо. Хольте прикрыла глаза и продолжила.
— Ньер, мне было совершенно безразлично, что с тобой станет. Аспид дал понять: буду помогать — Старуха заплатит. Откажусь хоть в мелочи — она вышлет мне мою дочь. По частям. Я знаю, кто такая Аллирон ан Рекенте, Ньер. Она всегда выполняет обещания. Я служила у неё семь лет.
Эль-Неренн отвела взгляд в сторону.
— В тот вечер, Ньер. Когда ты сумела выбраться из карцера, разрезала себе горло. Я поняла, когда увидела. Когда ты чуть не разорвала Сурка на части.
— Сурка? — эль-Неренн взглянула непонимающе.
— Того, толстого охранника. Он давно служит Старухе. Я иногда думаю, что Львица по сравнению с ней — мелочь, мелкая неприятность. В общем… я увидела, как ты бросилась, Ньер. А потом увидела, что стало с Аспидом.
— Он жив?
— Уже нет. Сумел покончить с собой. Думаю, легко отделался. Львица собиралась выкрасть его — есть у неё свои счёты. Но я успела поговорить с Аспидом. Когда я называла твоё имя, чувствовала — вот-вот обделается со страху.
Эль-Неренн невесело усмехнулась.
— Это правда, Ньер. Аспид ничего не боялся. Не знаю, как Старуха держала его в узде — он убивал из удовольствия. Он сказал, что всё ещё видит твои глаза. Уже после того, как ослеп.
Она поставила пустую чашку на поднос и встала.
— Я рассказала всё инспектору, в ту же ночь. Утром со мной связалась Старуха. Сказала, что заплатит… в общем, много, если я доведу тебя до одного из условленных мест. Про дочь — ни слова.
Хольте отошла на несколько шагов.
— Я спросила её, что с моей дочерью. Мне сказали, что придётся поработать, чтобы мне её вернули. Что я виновата, вместе с Аспидом, что тебя не взяли в «зверинце». Что не увижу дочь живой, если ты снова ускользнёшь.
Эль-Неренн смотрела ей в лицо.
— Там, в кафе… Мне сообщили, что дочь мертва. Старуха любит точность во всём, Ньер. Она играет иногда, как кошка с мышью, но подолгу не мучает. Львица в этом смысле страшнее. Я получила извещение, что моя дочь убита. Дальше было понятно — я была уже не нужна. Старуха прекрасно знала, что я попытаюсь отомстить. Думаю, она с самого начала не собиралась возвращать мне Лас.
Хольте вновь вернулась в кресло, вынула из кармана пистолет. Тот самый. Эль-Неренн вздрогнула.
— Ей ты нужна живая или мёртвая, Ньер. Запомни. В центральном морге работал её человек — он должен был доставить тебя к ней, ещё тёпленькую. Стрелять разрешалось только в голову.
Эль-Неренн ощутила, что ей становится страшно.
— Пистолет заело, Ньер. Даже если бы ты промахнулась… он уже никогда не выстрелит. В нём столько всего сломалось — инспектор не поверил, даже взял на экспертизу.
Эль-Неренн осторожно взяла оружие, подержала в руке. Ощущение было неприятным.
— Старуха не приказывала убить мою дочь. Это был один из полицейских — один из тех, кого она купила. Я сама арестовала его, Ньер. Он стрелял в упор — почему не попал, не знаю.
Она налила себе ещё кофе. Эль-Неренн положила безвредный уже пистолет на столик.
— Я чуть не разорвала его на части. Как ты — Сурка, в ту ночь. Когда мы с тобой пришли в кафе, полиция уже обнаружила место, где держали Лас. Знаешь, что там случилось?
Эль-Неренн подняла взгляд.
— Один из похитителей умер секунды через три после того, как получил приказ убить заложницу. Просто умер — без видимых причин. Второй споткнулся — так сказал инспектор — и случайно прострелил себе шею. Почти в тот же момент.
— Всё, Ньер, — Хольте протянула руку, прикоснулась пальцами к ладони гостьи. — Если бы мне рассказали такое — я бы не поверила. Не думаю, что ты поверишь. Если можно, я не хотела бы больше говорить об этом. Никогда.
— Я верю, — эль-Неренн сжала её ладонь в своей… затем отпустила, встала. Прошлась до стены и обратно.
— Да, я начинала о деньгах. У Старухи есть пунктик. Она считает, что покупается и оплачивается всё . Она заплатила, Ньер. Оба раза. Как и обещала. Забавно, верно? Я удивлялась, почему её почти никогда не предают. Она умеет быть благодарной. Мне кажется, она богаче всех людей на свете, вместе взятых. И всегда выполняет обещания.
Хольте встала, остановилась перед эль-Неренн.
— Я хотела попросить тебя распорядиться деньгами, Ньер. Это деньги за твою голову. Наверное, я должна была вернуть их — но не смогла. Прости.
— И сколько я стою? — усмехнулась эль-Неренн.
Хольте наклонилась, вынула карандаш и написала на салфетке сумму.
Эль-Неренн потеряла дар речи, увидев единицу и пять нулей.
— Ты зачем-то нужна ей, Ньер. Она не отступится. Сейчас ей оборвали щупальца — по твоему делу проходит больше сотни человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114