– Я узнала от тебя, что в некоторых обстоятельствах оправданными бывают только крайние меры.
Она подняла руку и стала медленно расстегивать пуговицы на корсаже жакета. Затем сдернула его с себя и небрежно бросила на спинку стула. Ее грудь вздымалась под действием сильного и глубокого чувства. Рэтборн смотрел на нее как завороженный.
– Дейрдре, – его голос прозвучал хрипло, а руки невольно потянулись к безупречно белому воротничку, чтобы сорвать его с шеи, – теперь я не допущу, чтобы ты пошла на попятный.
Плащ и рубашка в тот же миг оказались на полу. Рэтборн лихорадочно пытался расстегнуть пояс, когда услышал ледяной голос жены:
– Я собираюсь соблазнить тебя.
Дейрдре никак не могла справиться с застежкой на спине.
– Что ты, черт возьми, медлишь? Помоги мне! От этих слов у графа случился приступ смеха.
– Соблазнить меня? – спросил он недоуменно. – Дейрдре, неужели ты не знаешь, что соблазнить можно только того, кто проявляет нежелание принять участие в процессе?
– Ну конечно, я это знаю, – сердито ответила Дейрдре и оставила попытку расстегнуть пуговицы на спине. – Придется мне заниматься с тобой любовью в одежде, – заметила она прозаичным тоном и, приподняв юбку, предоставила мужу возможность полюбоваться ее стройными ногами, а потом осторожно по очереди сняла шелковые чулки.
Рэтборн старался сдержать головокружительный приступ желания.
– Дейрдре, – хрипло произнес он, – тебе нет нужды соблазнять меня.
– Есть, и очень серьезная, – ответила Дейрдре, и Рэтборн застонал, увидев, что она начала стягивать с себя панталоны.
– Но почему? – спросил он, жадно следя за каждым ее движением.
Дейрдре вскинула голову и посмотрела на него как на деревенского дурачка.
– Ну разве это не очевидно? Я должна подчинить тебя своей воле. Если это срабатывает с женщиной, то почему не сработает с мужчиной?
Рэтборн задумчиво взъерошил волосы и двинулся к софе, обитой штофом.
– Но я не убедил тебя, когда соблазнил? Ты бежала от меня... в Брюссель.
– Да, черт возьми! Я это сделала, – произнесла Дейрдре с некоторым раздражением. Она переступила через свои панталоны и, подцепив ногой, бросила их на гору лежащей на полу одежды.
– Но в этом случае я использую другой метод. Как ты это назовешь? О да, теперь я припоминаю, как это называется, – шантаж.
– Шантаж?
Дейрдре сделала несколько шагов с присущей ей грацией и остановилась возле Рэтборна:
– Я не вполне ясно представляю себе этот процесс, но, думаю, немного шантажа вкупе со здоровой дозой обольщения подчинят тебя моей воле.
Рэтборн протянул руку и схватил ее за запястье – не слишком крепко, но с достаточной силой, чтобы удержать и воспрепятствовать ее возможному бегству.
– Но какова твоя воля, Ди? – спросил он тихо. Дейрдре положила руку на обнаженное плечо мужа и наклонилась над ним так, что ее лицо оказалось в нескольких дюймах от него. Рэтборн поднял голову, и кончик ее языка коснулся его нижней губы.
– Скажи мне! – простонал Рэтборн.
– Моя воля, – ответила Дейрдре серьезно, – как тебе хорошо известно, нарожать кучу детишек с мягкими рыжими локонами.
Рэтборн уже не мог сдержать дрожи, и Дейрдре упала в его объятия.
– И?.. – спросил он.
Ее глаза заискрились смехом:
– И быть рядом с тобой в качестве твоей половины и помогать тебе обеспечить будущее наших детей и детей наших детей.
Рэтборн с силой прижал жену к себе, но она уперлась руками ему в грудь и продолжила:
– И сделать твой дом желанным прибежищем для всех членов наших семей, всех родственников, даже если бы порой мы и предпочли видеть их в Иерихоне.
– И ты не станешь настаивать на том, чтобы их поселили где-нибудь в другом месте?
– О, это! Я ни минуты не сомневалась в том, что ты на этот счет сделал определенные выводы и принял решение за меня.
– Благодарю за доверие. А как насчет Марии Дьюинтерс? Дейрдре опустила голову:
– Я читала газеты нынче утром и должна извиниться и перед ней, и перед тобой.
– Ди, как ты могла думать, что я пожелаю другую женщину после того, как мы с тобой связали наши судьбы?
– Ты так сильно меня любишь? – спросила Дейрдре и улыбнулась лукаво, глядя мужу прямо в глаза.
– Ничего подобного, просто я с трудом могу справиться с одной женщиной. Что бы я стал делать с двумя?
– Гарет Кавано, лучше поцелуй меня, пока мы не начали ссориться, – нарочито строго произнесла Дейрдре.
Много позже она посмотрела на часы, стоявшие на каминной полке, и томно сказала:
– Твой час истек, Рэтборн. Я должна тебя отпустить.
– М-м! Я не мелочный. Даю тебе еще час, – пробормотал граф, не желая покидать уютную постель.
– Но разве ты не хочешь знать, куда отправились Каро и Арман?
– Не особенно, – ответил Рэтборн и притянул Дейрдре к себе, чтобы снова осыпать пламенными поцелуями.
– Но... но... разве ты не ради этого приехал в Марклифф? – спросила она с легким удивлением.
– Это было одной из причин. Ты убедила меня, что Арман просто образец порядочности. Где они? Наверное, на пути в Бат к моей матери. Во всяком случае, меня это не удивило бы. О, ладно, – продолжал Рэтборн с философским видом, – это означает, что они освободили нас от своего присутствия по крайней мере на неделю.
Рэтборн прижался губами к пульсирующей жилке на шее жены. Она сделала легкое движение в сторону:
– Гарет?
– М-м?
– Мне надо сделать тебе признание.
– Скажешь позже, – пробормотал Рэтборн, прокладывая поцелуями дорожку к груди.
– Обещаешь не сердиться?
Граф поднял голову и испытующе посмотрел на жену:
– В чем дело?
– Я не только игрок и шантажистка, но также... пожалуйста, прости меня, мой дорогой, я еще и обманщица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97