Может быть, кроме меня, что плохо, ибо я нисколько не возражаю против обвинений в мой адрес. — Демонстрируя очень знакомое высокомерие обитателя фешенебельного района Челси, Тед, по-моему, заметил легкую гримасу Холлидея, после чего лицо его отвердело, и он быстро продолжил: — Тем более, что никого никогда не смогут арестовать. Да, я верил Дартворту и до сих пор верю! Вижу, как все вы жутко засуетились и завиляли, как только кто-то упомянул о полиции. Пусть она приходит. В определенном смысле, я даже рад. Правда откроется всему свету и тем занудам, что вечно стараются воспрепятствовать любому научному прогрессу. — Он тяжело сглотнул. — Отлично, отлично! Можете считать меня чокнутым, но истина восторжествует. Разве это не стоит человеческой жизни? Что значит человеческая жизнь по сравнению с научным достижением…
— Да, — перебил его Холлидей. — Похоже, жизнь человека интересует тебя только после его смерти. Что касается прочего, я этот опасный бред уже слышал. — Он пристально взглянул на своего оппонента. — Кстати, к чему ты ведешь?
Тед вытянул шею, медленно постучал пальцем по спинке кресла, покачал головой, скривился в нечаянной ухмылке.
— Только к одному, парень. К тому самому. Мы не совсем безмозглые. Слышали, как твой друг полицейский дверь выбивал, слышали многое, что было сказано, поняли тайные мысли… И пока твой Скотленд-Ярд не расскажет, как был убит Дартворт, я буду придерживаться собственного мнения.
Он с притворной беспечностью взглянул в топку камина, сощурился. Все почему-то страшно изумились, видя, как леди Беннинг выпрямилась.
Глаза ее уже высохли, но лицо было столь мрачным, что в своем платье с черными кружевами — роскошной, изысканной оболочке — она казалась карикатурной. Бог знает зачем — впоследствии я об этом припомнил — майор Фезертон наклонился, поправил накидку на ее плечах. Красной подкладки видно не стало, старая дама превратилась в темную фигуру в полумраке. Лишь браслеты на руках звякнули, когда она уткнулась локтем в ручку кресла и оперлась на кулак дряблым подбородком, глядя в потухшую топку камина. Потом задумчиво вздернула плечи.
— Спасибо, Уильям. Вы очень любезны. Да-да, мне уже лучше.
— Если вас что-нибудь беспокоит, Энн, — проворчал Фезертон, — я…
— Нет. — Она скользнула рукой по широкому плечу майора, когда тот распрямился. Даже не знаю, что перед нами разыгрывалось — комедия или трагедия. — Спросите мистера Блейка, Дина, Мэрион, — продолжала она, не поднимая глаз. — Они знают.
— Вы имеете в виду признание Джозефа, леди Беннинг? — уточнил я.
— Отчасти.
— Тогда скажите серьезно, вы никогда не подозревали Дартворта в мошенничестве?
Снаружи донеслись голоса — приветствие, чей-то ответ; зазвучали шаги. Глухой голос у парадного произнес:
— Неси свою ржавую треногу. Где, черт возьми…
Кто-то ответил, раздался смех, ноги затопали вокруг дома.
— Не подозревала? — переспросила леди Беннинг. — Никто не знал, что мистер Дартворт мошенник. Даже если так, в одном я уверена… Духи — не обман. Они настоящие. Он выступил против них, и они его убили.
Последовала пауза. Она почувствовала общее настроение, неожиданно подняла глаза и продолжила:
— Я старая женщина, мистер Блейк. Мало что уже может доставить мне радость. Я никогда не просила вас вмешиваться в мою жизнь. Но вы вторглись в нее в тяжелых сапогах, пугаете полоумных детей вроде Джозефа, топчете маленький садик. Ради милосердного Бога, друг мой, во имя Его любви, не делайте больше ничего!
Она стиснула руки и отвернулась.
— Тут есть одна ужасная деталь, — напомнил я. — Неужели вам хочется думать или вы действительно верите, что в вашего племянника может вселиться злой дух и свести его с ума?
Прежде чем ответить, она взглянула на Холлидея.
— Тебя? Ох, мой милый мальчик, я не сомневаюсь, что ты счастлив. Молод, богат, нашел прекрасную девушку… — Леди Беннинг говорила с легким злорадством, помахивая рукой, подчеркивая жестом каждое слово, и речь ее звучала пугающе, словно исходила из уст бурлескного Шейлока. — Ты здоров, у тебя есть друзья и мягкая постель по ночам. Не то что у бедного Джеймса там, на холоде. Почему бы и тебе немного не поволноваться и не поежиться? Почему бы твоей хорошенькой куколке с мягкими губками и красивым телом не пострадать и не погоревать всем сердцем? Ей это принесло бы больше пользы, чем бесконечные поцелуй. Почему бы мне это для вас не устроить?… Я не о тебе тревожилась. Я хотела очистить дом не для тебя. Для Джеймса. Джеймсу суждено оставаться па холоде, пока зло не уйдет из дома. Может быть, Джеймс и есть зло…
— Энн, милая, дорогая моя, — вставил майор Фезертон, — Господи помилуй, как же можно…
— А теперь выясняется, — продолжала леди Беннинг резким, но весьма обыденным тоном, — что Роджер Дартворт меня обманул. Очень хорошо. Но лучше бы мне догадаться пораньше.
Холлидей, недоверчиво глядя на тетку, пробормотал:
— Так это вы устроили…
Я его перебил:
— Он вас обманул, леди Беннинг?
Она колебалась, пытаясь взять себя в руки.
— Если он мошенник, значит, обманул. Если нет, все равно не изгнал зло из дома. В любом случае оно его убило. Он проиграл. А значит, обманул меня. — Леди Беннинг откинулась в кресле и конвульсивно затряслась от смеха, как будто высказала остроумное замечание. Потом утерла глаза. — Ах-ах… Не забыть бы. Хотите еще что-то спросить у меня, мистер Блейк?
— Да. И у всех прочих тоже. Как мне стало известно, неделю назад на квартире майора Фезертона состоялась неофициальная встреча. На ней мистера Дартворта уговорили продемонстрировать пишущего духа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78