С характерным ударением на п
оследнем слоге: Саш б'61 Гитри, Саш б'61 Дистель Ц явл
ения того же порядка. Доминик без ума от песенок Sacha Distel, срок их годности выше
л лет двадцать назад, Доминик еще не знает об этом.
Я Ц знаю.
Ты будешь прелестной старушкой, говорит Доминик, charmante petite vieille
Прелестной маленькой ста
рушкой (фр.).
. Это можно отнести к мечтам третьего порядка: стареть вместе. Мы не
любовники и никогда не были любовниками, и вряд ли станем любовниками, от
того именно эта мечта Доминика кажется мне легко выполнимой. Я так же, как
и Доминик, надеюсь встретить старость в Эс-Суэйре, и ничто не может помеша
ть мне. Ничто, кроме смерти. Но думать о смерти в тридцать лет смешно. Смерт
ь актуальна для двадцатилетних, все остальное человечество она волнует
не больше, чем таяние айсбергов в Антарктиде, даже Доминик с его карликов
ыми страхами не исключение.
Надо бы расширить отель, говорит Доминик. Прибавить к двадцати семи номе
рам еще как минимум пятнадцать, как тебе такая мысль, Саш б'61 ?
Я отношусь к этому спокойно, никаких пятнадцати номеров не будет. Ни завт
ра, ни через год, ни еще через тридцать лет, когда я постарею и превращусь в
charmante petite vieille. Номер, который я занимаю в отеле Доминика, носит порядковый номер
27. Ровно столько мне было, когда я впервые появилась в Эс-Суэйре: в полной у
веренности, что конец света уже наступил.
Спасаясь от него, я могла бы улететь в Перу или на Мальдивы, но туристическ
ая компания, в которой я тогда подвизалась, не обслуживала ни Перу, ни Маль
дивы. Крошечная Европа показалась мне ненадежным укрытием, спрятаться в
Европе Ц все равно что спрятаться в пустой комнате; моя неизжитая Vamour все
равно меня найдет. Вот если бы нас разделяло море, а лучше Ц океан!.. Марокк
о Ц вот и все, что мне сумели предложить. Что ж, пусть будет Марокко, решила
я.
Пусть.
Встречать чартеры два раза в месяц совсем необременительно. Иногда врем
енной промежуток между ними увеличивался до месяца, как теперь обстоят д
ела с русскими чартерами, я не знаю. Работу в компании я потеряла спустя по
лгода, и если бы не Доминик…
Доминик.
Трусоватый, лысеющий со лба ангел-хранитель Ц вот что такое Доминик. В бр
юхе Доминика легко уместился бы небольшой отряд морских пехотинцев, пор
осль на его груди постоянно присыпана крошками Ц табачными, хлебными; о
т подмышек Доминика тянет псиной, от бейсболке Доминика тянет козлятино
й, и все же я нежно люблю Доминика. Он единственный принял во мне участие, о
н предоставил мне номер 27 в вечное пользование. У Доминика я получаю жалов
анье: такое же, как и немногочисленный штат отеля, не больше и не меньше. Да
и характер моей работы не изменился: я по-прежнему забираю туристов из аэ
ропорта, русских среди них нет. Французы, бельгийцы, иногда Ц канадцы, нес
ерьезные мужики с серьезными намерениями. Они отягощены подружками, но ч
аще Ц досками для серфинга, доски и весь остальной багаж забрасываются
на крышу маленького автобуса. Автобус тоже принадлежит Доминику, и, пере
кинувшись парой фраз с серферами, я сажусь за руль. Французов и бельгийце
в это забавляет, канадцы относятся к путешествию с женщиной-шофером нас
тороженно. В любом случае выбора у них нет. После двух с половиной (а иногд
а и трехе половиной) часов утомительного горного серпантина я непременн
о получаю приглашение на ужин. Напрасный труд, ужинаю я с Домиником. Для се
рферов я потеряна безвозвратно. То же можно сказать о футболистах в майк
ах «Рональдо» и «Рональдиньо», о торговцах орешками, о торговцах коврами
, о торговцах поддельным берберским серебром, теперь в моей жизни есть ли
шь один мужчина.
Доминик.
Доминик не клеится ко мне, он не клеился ко мне и в самом начале нашего зна
комства, что способствует этому больше Ц ангельские крылья или вонючая
бейсболка? А может быть, все дело в извечной трусости Доминика? Трусость д
елает его почти провидцем, в контексте Доминика у нее возникает масса др
угих, куда более приятных синонимов: деликатность, сочувствие, сострадан
ие, осторожная симпатия. Да, именно так: осторожная симпатия.
Доминик привязан ко мне, Доминик остро во мне нуждается, ежедневные свеж
есрезанные цветы в номере Ц это тоже Доминик. И все же он не выходит за ра
мки осторожной симпатии. Мое прошлое страшит его не меньше, чем поломка к
ондиционера. Что думает о моем прошлом Доминик? Мое прошлое Ц l'amour
Любовь (фр.).
? Мое прошлое Ц le merde
Дерьмо (фр.).
? На прямой вопрос Доминик не решится и через тридцать лет, когда я с
тану charmante petite vieille. Жаль, что я поняла это слишком поздно. И мне придется прибереч
ь ответ для кого-нибудь другого, не такого трусливого.
Мое прошлое Ц любовь.
Мое прошлое Ц дерьмо.
Любовь и дерьмо пребывают в нем в восхитительном, почти сакральном симби
озе. Любовь и дерьмо, дерьмо и любовь, любовь Ц дерьмо; стоит тебе постави
ть между любовью и дерьмом знак равенства Ц и конец света обеспечен.
Трусишке Доминику лучше не знать об этом.
И мечтать о Марракеше, о Касабланке, о Рабате. И черт с ней, с благословенно
й Францией, исторической родиной, на которой Доминик никогда не был. Как н
е были его отец и, возможно, дед и прадед. Род Доминика пустил корни в Эс-Суэ
йре задолго до появления межатлантических рейсов «Эйр Франс», нижние ве
тви его генеалогического дерева пошли на изготовление мачт корсарских
бригов, средние Ц на балки и перекрытия отеля «Sous Le del de Paris», а нелепая худосоч
ная верхушка Ц и есть Доминик.
Назвать ее кроной язык не повернется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25