Росс издал сдавленный горловой звук, неожиданно отпустил ее плечи и, не обращая внимания на ее слезливые всхлипы, отстранил от себя. На какое-то мгновение их взгляды встретились, но Росс молчал. Тишину нарушало лишь прерывистое дыхание их обоих. Еще ни один мужчина не смотрел на нее так, словно он пожирал ее глазами, словно жаждал обладать каждой клеточкой ее тела. Она была напугана мощью проснувшихся в нем чувств и желаний, которые ей было страшно назвать своим именем.— Доброй ночи вам, София, — произнес Росс, даже не улыбнувшись.Она пробормотала в ответ нечто невнятное и поспешила уйти, с трудом удержавшись от того, чтобы не броситься прочь бегом.
Когда она возвратилась в дом номер четыре по Боу-стрит, в голове у нее царила полная сумятица. Она смутно отметила про себя, что толпа уже почти вся рассеялась и на улице постепенно восстанавливался порядок. Перед оградой взад и вперед двигался конный патруль, разгоняя последних буянов.Как только она вошла в жилую часть дома, то тотчас увидела Элизу и Люси, которые были заняты тем, что сметали в сторону осколки стекла и пытались закрыть разбитое окно куском клеенки.Элиза ахнула при виде растрепанной Софии в порванном платье:— Что стряслось? На вас набросились эти подонки?— Нет, — рассеянно ответила София. — Просто внутри дома номер три возникла давка, но сэр Росс быстро всех разогнал.Увидев метлу, что стояла в углу комнаты, она машинально схватила ее, однако обе женщины тотчас вырвали ее у нее из рук и принялись убеждать Софию, что ей нужен отдых. Ей ничего не оставалось, как подчиниться их настоятельным уговорам. Она зажгла огарок свечи и направилась к себе в комнату.София с трудом поднялась наверх, ей казалось, будто ее ноги налились свинцом. Добравшись наконец до своей спальни, она с величайшей тщательностью закрыла за собой дверь и поставила на небольшой столик рядом с постелью медный подсвечник.На нее тотчас нахлынули воспоминания… Перед ее мысленным взором возникли серые глаза сэра Росса, она словно наяву увидела, как вздымается его грудь, ощутила его горячие губы, его обжигающий поцелуй…Энтони был большим любителем прихвастнуть о своих победах на любовном поприще, о том, какой он искусный любовник, но теперь к ней в душу закралось подозрение, что это была не более чем пустая похвальба. Всего за несколько минут сэр Росс разжег в ней такое желание, какое никогда не удавалось разжечь в ней Энтони… Более того, София подозревала, что это лишь малая толика того, что он еще подарит ей в будущем. От этих мыслей ей стало страшно — ведь когда она окажется с ним в одной постели, ей будет трудно сохранять при этом холодную, трезвую голову. Ну почему он не оказался старым и чванливым, мысленно сокрушалась София, наполовину рассердившись, наполовину отчаявшись. Ведь теперь ей будет несравнимо труднее предать его, да и она сама вряд ли выйдет из этой истории, торжествуя свою полную над ним победу.Расстроенная до глубины души, она переоделась в ночную сорочку, причесала щеткой волосы и ополоснула холодной водой лицо. София по-прежнему чувствовала огонь желания. Всем своим существом она жаждала новых ласк и прикосновений его рук, его губ. София со вздохом взяла свечу и, слегка отдернув в сторону штору, поднесла ее к окну. В доме номер три уже было темно, и лишь в кабинете сэра Росса по-прежнему горел свет. София даже сумела различить его силуэт, склонившийся над рабочим столом.«Все еще работает», — раздраженно отметила она про себя. А как же данное ей обещание, что он также отправится спать?И, словно ощутив на себе ее взгляд, сэр Росс поднялся из-за стола и потянулся, а затем посмотрел в окно. Хотя лицо его оставалось в тени, София была уверена, что он смотрит в ее сторону. В следующее мгновение, отвесив почтительный поклон, он повернулся и погасил на столе лампу. Его кабинет тотчас погрузился в темноту. Глава 4 В течение трех дней Росс допрашивал Ника Джентри, допрашивал сурово и настойчиво, как привык это делать с самыми закоренелыми преступниками, обычно добиваясь их признания. Увы, Джентри оказался не таков. Более того, он был совершенно не похож на тех, с кем Россу до этого приходилось иметь дело. Он был колючим и одновременно на редкость спокойным, словно ему нечего было бояться и нечего терять. Росс тщетно пытался понять, что для этого человека главное в жизни, каковы могут быть его слабости, однако так ничего и не сумел добиться. Он несколько часов подряд расспрашивал Джентри о том, как тот якобы занимался поимкой преступников, о его прошлом, о его связях с другими лондонскими бандами — и все безрезультатно.А поскольку всему Лондону было известно, что Джентри арестован и его держат на Боу-стрит, а значит, весь город следил за развитием событий, Росс, дабы не рисковать, не стал задерживать молодого преступника ни минутой дольше, нежели положенные законом три дня. Рано утром на третий день он отдал распоряжение выпустить Джентри из-под ареста еще до того, как рассветет, — с тем расчетом, чтобы предотвратить возможные беспорядки. Ведь перед зданием суда каждый день собирались толпы сочувствующих, в чьих глазах Джентри пострадал за правое дело.Скрыв дурное настроение за маской равнодушия, Росс направился к себе в кабинет, даже не заглянув на кухню, чтобы позавтракать. Есть он не хотел, как, впрочем, и просто сидеть перед теплой плитой и тем более чувствовать себя объектом внимания со стороны Софии. Ему хотелось одного — поскорее усесться за свой рабочий стол и с головой погрузиться в изучение документов, которых там скопилась целая груда.В этот день заседающим судьей на Боу-стрит был сэр Морган Грант, чему Росс был несказанно рад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107