— Сэр Росс, — произнес клерк с видимым удовлетворением, — благодаря чистой случайности я нашел сведения, о которых вы меня просили. Вообще-то поиски могли занять еще несколько недель, но я, пересмотрев всего лишь не более четверти дел, каким-то удивительным образом быстро обнаружил нужный мне ящик. Может, теперь вы скажете мне, зачем вам?..— Благодарю вас, — перебил его Росс и шагнул навстречу, чтобы взять из рук клерка документы. — Вы сделали свое дело, Викери. И причем блестяще.На лице клерка проступило явное разочарование. Мистер Викери понял, что никаких дальнейших распоряжений не последует и ему нечего рассчитывать на откровенность главного судьи.— Да, сэр Росс. Думаю, что вы ознакомитесь с этим делом после того, как вернетесь, разрешив спор с портными.— Портные могут подождать, — резко возразил Росс. — Будьте добры, когда будете уходить, закройте за собой дверь, мистер Викери.Озадаченный тем, почему пропыленная папка десятилетней давности для главного судьи важнее забастовки лондонский портных, клерк тем не менее покинул кабинет, хотя и с явной неохотой.Дверь за мистером Викери закрылась, щелкнул замок, и у Софии тотчас все внутри сжалось. Она как завороженная и вместе с тем с ужасом смотрела на пожелтевшую папку в руках у Росса, и кровь отхлынула от ее лица.— Не надо читать это при мне, — произнесла она дрогнувшим голосом. — Займись сначала своими непосредственными обязанностями.— Присядь, — негромко велел ей Росс и, подойдя к ней вплотную, положил на плечо руку. Повинуясь его нежному давлению, София опустилась в ближайшее кресло и впилась пальцами в подлокотники.Росс подошел к столу и раскрыл на поцарапанной поверхности пыльную папку. Не садясь на стул, он уперся руками в стол и склонился над документами. София сидела, боясь оторвать взгляд от его непроницаемого лица.В кабинете воцарилась напряженная тишина. Было видно, как Росс, строчку за строчкой, глазами пробегает старые страницы. София попыталась взять себя в руки. Господи, с какой стати она так разнервничалась?! Можно подумать, она не представляет себе, что обнаружится в этих документах! Более того, разве не она сама сказала Россу, что правда для нее уже почти ничего не значит. Ведь она уже простила его и тем самым сама обрела внутреннее спокойствие. Однако тело ее напряглось, как часовая пружина, которую завели до упора.Неожиданно Росс нахмурился. София впилась пальцами в подлокотники кресла, в страхе ожидая, что будет дальше. Однако как раз в тот момент, когда ей показалось, что ей не вынести этой пытки, что она сойдет с ума, Росс заговорил, не отрывая взгляда от старого документа:— Все, теперь я вспомнил. В тот день я действительно заседал в суде. И, выслушав дело, приговорил Джона Сиднея к десяти месяцам заключения на каторжном судне. Учитывая тяжесть совершенного им преступления, это было самое легкое наказание, какое я был вправе ему вынести. Смягчить приговор еще больше я никак не мог, не навлекая на себя праведного гнева общества. Поступи я так, и мне пришлось бы сложить с себя судейские полномочия.— Десять месяцев на каторжном судне за кражу чьего-то кошелька? — София отказывалась верить собственным ушам. — Не кажется ли тебе, что в данном случае наказание куда страшнее совершенного преступления?Но Росс даже не посмотрел в ее сторону.— София, послушай, твой брат не был обыкновенным карманником. Он попал в компанию не к мелким воришкам, как ты мне рассказывала. Он занимался настоящим разбоем. Грабил почтовые кареты.— Занимался разбоем? — София упрямо затрясла головой, отказываясь поверить в услышанное. — Нет, это невозможно. Моя кузина говорила мне, что…— Твоя кузина либо не знала всей правды, либо не хотела тебе ее говорить.— Но ведь Джону было всего четырнадцать!— Он присоединился к банде грабителей и вместе с ними грабил кареты. Причем эти преступления с каждым разом становились все более и более жестокими. Наконец все четверо предстали перед судом по обвинению в убийстве. По какой-то причине Сидней предпочел умолчать о том, что является обладателем титула. По его собственным словам, он был выходцем из простого сословия.София смотрела на Росса, не зная, что на это сказать. Росс оторвался от бумаг и поднял на нее глаза. Он оставался по-прежнему спокоен и невозмутим.— Они остановили частный экипаж, — продолжил он все тем же ровным и невыразительным тоном, — в котором сидели две женщины, маленький ребенок и пожилой мужчина. Грабители только отобрали у женщин их украшения и драгоценности, но один из них — по имени Хоукинс — отнял у ребенка даже серебряный поильный рожок с молоком. Согласно показаниям женщин, ребенок расплакался, и его дед потребовал у грабителей, чтобы те немедленно вернули рожок. Последовала потасовка, и Хоукинс ударил старика рукояткой пистолета. Старый джентльмен тотчас замертво рухнул на землю; неизвестно, правда, от чего он скончался — от удара по голове или разрыва сердца. К тому времени когда бандитов поймали и привели ко мне, общественное мнение накалилось до предела. Тех троих, что были старше по возрасту, я приказал заковать в цепи и приговорил за содеянное злодеяние к смерти. И правосудие вскоре свершилось. Однако, учитывая юный возраст Джона Сиднея и тот факт, что он лично не нападал на старика, я смог вынести ему щадящий приговор. Мне удалось заменить для него смертную казнь заключением на каторжном судне, чем я навлек на себя гнев общественности. Большинство требовало для малолетнего разбойника той же участи, что и для старших бандитов.— То, что ты мне рассказываешь, совсем не похоже на моего брата!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107