Глядя сквозь навернувшиеся на глаза слезы на пламя лампы, она вспомнила объятия Росса, его губы, то, как ее тело таяло под его ласками.— Росс, — прошептала она, — я не могу тебя покинуть.— Я бы этого никогда не допустил, — ответил ей из темноты мужской голос.София резко обернулась, негромко вскрикнув. В неярком свете лампы, отбрасывавшей точечные блики по стенам и потолку, она разглядела лицо Росса. Он лежал на узкой кровати, тихо и неподвижно — неудивительно, что она не заметила его, когда вошла в комнату.— Господи, как вы меня перепугали! — воскликнула она.Он слегка улыбнулся, поднимаясь с кровати.— Простите, — пробормотал он и, шагнув к ней ближе, провел кончиками пальцев по ее влажным от слез щекам. — К чему все эти разговоры о том, что вы не хотите меня покинуть? Я виноват перед вами. Я понимаю, что сделал то, чего мне не следовало делать. Еще раз прошу, простите меня.От его слов ей почему-то захотелось разрыдаться. София почувствовала, как у нее от слез защипало глаза.— Дело не в этом.Он обнял ее за шею и вытащил из ее волос шпильки. Те, тихонько звякнув, упали на пол.— Тогда в чем же? Скажите мне, чтобы я знал. — Его пальцы нежно поглаживали ей волосы, которые пышной волной рассыпались ей по плечам. — Надеюсь, вы уже все поняли. Скажите мне, и я исправлю все, что смогу.София готова была броситься ему на шею. Однако сдержала слезы, что стоило ей немалых трудов, и отвернулась.— Есть вещи, которые уже не исправить, — процедила она сквозь стиснутые зубы.— Например?Она вытерла щеки тыльной стороной ладони, всеми силами стараясь не расплакаться вновь.— Прошу вас, не прикасайтесь ко мне, — произнесла она едва ли не шепотом.Однако Росс не обратил внимания на ее просьбу и крепко обнял, прижав к своей широкой груди..— София, вы же знаете, какой я упрямец.Его рука скользнула ей на поясницу. София поняла, что ей будет нелегко вырваться из его рук. Его губы нежно коснулись ее лба.— Рано или поздно я узнаю от вас правду. Поэтому для нас обоих будет лучше, если вы мне ее расскажете прямо сейчас.София с ужасом поняла, что Росс действительно не уйдет отсюда, пока не добьется от нее ответа, если, конечно, она не придумает, как избавиться от него.— Прошу вас, оставьте меня, — четко, едва ли не по слогам, произнесла она. — В противном случае я закричу и расскажу всем, что вы пытались взять меня силой.— Что ж, давайте посмотрим, что у вас получится, — негромко сказал Росс. Он остался спокоен и невозмутим, в то время как ее била нервная дрожь. На его губах играла вызывающая улыбка. — Кстати, это поможет вам убедиться на собственном опыте, что со мной шутки плохи.— Разрази вас гром! — воскликнула она.— Думаю, вы готовы мне все рассказать, — пробормотал он, зарывшись лицом ей в волосы. — Я ведь знаю, что с той самой минуты, как вы пришли работать на Боу-стрит, вы многое пытались держать от меня в секрете. Настала пора мне во всем признаться, София. И тогда у вас не останется причин для страха.Тяжело дыша, София вцепилась в его крепкие, мускулистые руки. Верно, настало время во всем признаться. Ей придется рассказать Россу все и принять последствия этого признания.Он крепко держал ее в объятиях, и ее тело сотрясали рыдания. Она оплакивала и свои, увы, теперь уже несбыточные, планы отмщения, и свою безнадежную любовь.— Успокойтесь, прошу вас, — прошептал Росс, прижимая ее сильнее к груди, словно пытался защитить от всех невзгод и печалей. — София, милая, прошу вас, не надо плакать. Все хорошо.Нежность, с какой он обращался к ней, была для нее невыносима. София попыталась вырваться из его рук и нечаянно зацепилась за кровать. Чтобы не упасть, она села и вытянула вперед руки, словно отгораживаясь от Росса. Этот жест, каким бы беспомощным он ни казался со стороны, был призван удержать его на расстоянии. Росс остался стоять, загораживая своим мощным телом слабый свет лампы.— Я вам ничего не скажу, если вы ко мне прикоснетесь, — сказала София. — Прошу вас, оставайтесь на своем месте.Росс не пошевельнулся, сохраняя молчание.— Я вам уже рассказывала про то время, когда мы с братом остались одни после смерти наших родителей, — начала София глухим голосом. — Про то, как мы с ним попались на воровстве и меня потом забрала к себе моя родственница, Эрнестина.— Да.— Но Джон отказался переехать к ней. Вместо этого он убежал в Лондон и продолжал воровать и… заниматься дурными делами. — София изо всех сил сдерживала предательские слезы, готовые скатиться вниз по щекам. — Там он связался с шайкой карманников. В конце концов он попался. Его арестовали и обвинили в мелком воровстве. — София умолкла, чтобы вытереть мокрое от слез лицо и шмыгнуть носом.— Вот, возьмите, — произнес Росс, и София краем глаза заметила, что он протягивает ей носовой платок. Лицо его было хмурым — ему наверняка стоило немалых усилий видеть ее страдания и одновременно быть не в состоянии приласкать и успокоить.София приняла у него платок, вытерла лицо, высморкалась, после чего возобновила свой рассказ:— Его отвели к судье, который приговорил его к году на тюремном судне. Это был чересчур суровый приговор для такого незначительного преступления. Когда я узнала о том, что приключилось с моим братом, я решила отправиться в Лондон и попросить судью, чтобы он смягчил приговор. Однако когда я попала в Лондон, Джона уже отправили на тюремное судно.Неожиданно на нее накатилась некая отрешенность, от чего ей даже стало легче говорить. Казалось, будто рассказ этот ведет не она сама, а кто-то другой, а она лишь сторонний наблюдатель, зритель, перед глазами которого разыгрывается эта сцена.— Я терзалась несколько месяцев, не зная, что с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107