В ответ Джентри улыбнулся. Судя по всему, его позабавило и восхитило подобное бесстрашие.— Согласен, — произнес он негромко. — Отлично. А теперь давай поговорим о последних днях парнишки по имени Джон Сидней.— Вы знали моего брата? — настороженно спросила София.Джентри кивнул:— Я отбывал срок на том же каторжном судне, что и он. Кстати, твой брат умер при мне, буквально на моих руках.— С какой стати я должна вам верить?— С какой стати мне тебе лгать?Было в глазах ее похитителя нечто такое, что заставило Софию поверить в его слова, и они, такие простые и незамысловатые, болью отдались в ее сердце. Пока еще никто не рассказывал ей, какие муки пришлось принять Джону на каторжном судне, при каких обстоятельствах он умер. Софии всегда хотелось узнать эту страшную тайну, однако сейчас, когда исполнение ее желания, казалось, было совсем близко, ей вдруг стало страшно.— Продолжайте, — хрипло произнесла она, не узнав собственного голоса.Джентри заговорил медленно, давая ей время переварить услышанное:— Мы отбывали срок на «Скарборо». Посудина эта стояла на приколе на Темзе. Между двумя палубами было набито шестьсот заключенных. Одних держали за железной решеткой, других — закованными в цепи, которые крепились к железным прутьям, торчащим из дубовых досок. Но большинство из нас таскали на себе кандалы с тяжеленной железной гирей на одной ноге. Воров, убийц, карманников — независимо от того, тяжким или нет было совершенное преступление, — всех нас держали вместе, со всеми обращались одинаково. Но самые тяжкие страдания выпадали на долю юношей вроде Джона и меня. Мы страдали больше всех.— Это почему же? — отважилась спросить София.— Нас держали прикованными по соседству со взрослыми мужчинами, которые долгое время были лишены… — Джентри умолк, по всей видимости, подыскивая нужное слово, чтобы она поняла, — общества женщин. Надеюсь, тебе понятно, что я имею в виду?София настороженно кивнула.— Когда взрослый мужчина доведен до крайности, он способен на такое, чего никогда не совершил бы при иных обстоятельствах. Например, ему ничего не стоит напасть на того, кто слабее его, и принудить мальчишку… — Джентри умолк, скривив в горькой усмешке рот. Взгляд его тотчас сделался задумчивым. Софии показалось, что он на мгновение отрешился от настоящего, мысленно уносясь куда-то далеко-далеко. — Делать чудовищные вещи, — наконец прошептал он.У Софии от ужаса все сжалось внутри, когда она представила себе, что стоит за этими словами. Одновременно другая часть ее «я» мучилась вопросом: с какой стати Нику Джентри рассказывать подобные жуткие вещи ей — незнакомой женщине?Но он тихо и как-то буднично продолжал свой рассказ:— Заключенных держали впроголодь. Они были грязными, дышали зловонием, давились омерзительной пищей, их то и дело валила с ног лихорадка. Нас содержали всех вместе — живых, умирающих и мертвых. Каждое утро тела тех, кто скончался ночью, выносили на верхнюю палубу, а оттуда на берег, где и предавали земле.— Расскажите про моего брата, — сказала София, пытаясь не выдать волнения в голосе.Джентри пристально посмотрел на нее, и София отметила про себя, какие синие и лучистые у него глаза.— Джон подружился с парнем примерно того же возраста. Они, как могли, пытались защитить друг друга, помогали друг другу и вместе мечтали о долгожданной свободе. И хотя это было несколько эгоистично с его стороны, Джон с ужасом думал о том дне, когда его друг сбросит с себя постылые цепи. А этого ждать было не так уж и долго. Он знал, что, как только тот, второй выйдет на свободу, он останется брошенным на произвол судьбы, совсем один, без друга.Джентри на минуту задумался и провел рукой по густым волосам, взлохматив непослушные кудри.— Но так уж было угодно судьбе, что примерно за две недели до того, как с друга Джона должны были снять кандалы, на судне вспыхнула эпидемия холеры. Второй юноша заболел и, хотя Джон делал все для того, чтобы спасти друга, умер. Вследствие чего сам Джон оказался в весьма любопытном положении. И он рассудил: коль друг его мертв, то ему ничего не стоит занять его место.— Что? — еле слышно спросила София, когда до нее на конец дошел смысл его слов.Но Джентри даже не посмотрел в ее сторону.— То есть если Джон Сидней превратится в Ника Джентри, то всего через несколько дней он выйдет на свободу, вместо того чтобы еще почти год заживо гнить на каторжном судне. Если, конечно, ему повезет протянуть столько времени, что было весьма сомнительно. Вот почему ночью он переодел умершего в свою одежду, а когда настало утро, выдал его за Джона Сиднея.Внезапно карета остановилась, и до обоняния Софии стало доноситься отвратительное зловоние Флотской канавы. Сердце ее учащенно забилось, легкие, казалось, были готовы разорваться от надрывного дыхания.— Но какой в этом смысл? — тупо спросила София. — Если ваша история верна, то…Она не договорила — перед глазами у нее поплыли круги, в ушах стоял нестерпимый звон.Ник Джентри пристально смотрел на нее, и с каждым мгновением черты его лица становились все мягче. Подбородок его предательски подрагивал — было видно, что он готов вот-вот разрыдаться и отчаянно пытается бороться с собственной слабостью. Наконец ему удалось немного совладать с собой, и он договорил:— Мертвого юношу звали Ник Джентри.Услышав эти слова, София разрыдалась.— Нет, только не это! — воскликнула она сквозь слезы. — Я вам не верю. Зачем вы это сказали мне? Немедленно отвезите меня назад на Боу-стрит!Сквозь слезы она увидела, как он наклонился к ней.— София, неужели ты не узнаешь меня? — услышала она его голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107