— Артур был чересчур вежлив с ней, вот и все, — буркнул Нортинг. — Однажды вечером на балу он протанцевал с ней целую серию танцев, когда узнал, что та не любит танцевать. Очевидно, дама сообщила Ридеалшу, как мило повел себя Артур, и этот ревнивый дурак усмотрел в его поступке нечто большее.
— Самое печальное, — заметил Кеттеринг, — что мы все знали о нелогичном поведении Ридеалша в том, что касается его жены, и слышали разговоры о его предыдущих дуэлях. Но Артур не обратил внимания на все это и уделил женщине больше внимания, чем следовало.
— А в результате поплатился за это. — Ричард горько усмехнулся. — Бедный Артур. Если бы Ридеалш не был уже мертв, я охотно прострелил бы ему череп.
— Но кое-кто уже сделал это за вас, — подытожил Нортинг.
— Что? Его убили?
— На другой дуэли, — сказал Эмберли.
— Другой бедняга, который взглянул на леди Ридеалш. Только тот парень не стрелял в воздух, он целился прямо в сердце.
— И мир стал лучше без этого сумасшедшего. — Нортинг стукнул кулаком по столу.
— И что же стало с вдовой-соблазнительницей? — поинтересовался Ричард.
— Соблазнительницей?
Эмберли почесал затылок.
— Она не такая, как вы думаете. Совсем не тот тип, из-за которого можно ожидать вспышек ревности.
— Насколько я помню, леди Ридеалш строго придерживалась траура, — подтвердил Кеттеринг, — и потом ее нигде не видели.
— Но сейчас уже прошло больше года, а поскольку повсюду проходит столько празднеств по поводу заключения мира, она, наверное, скоро появится снова. Пока же она живет довольно тихо.
Возвращаясь на Тэвисток-стрит, Ричард никак не мог отделаться от мысли о загадочной женщине, ставшей косвенной причиной смерти брата и отчасти разрушившей его собственную жизнь. Именно из-за нее Ричард теперь столкнулся с наследством и обязанностями, которых он никогда не хотел брать на себя. Именно из-за нее ему придется продать патент на офицерский чин и навсегда расстаться с военной службой… и именно из-за нее его больше не ждало никаких приключений.
Он был полон решимости найти эту женщину и встретиться с ней. Ему хотелось узнать, кто она — женщина, разрушившая столько жизней, хотелось убедиться, что она знает, какое горе и сердечную боль причинила многим людям. Возможно, ему следовало остаться в Лондоне и найти ее, но он не мог поменять очередность действий: сначала ему следовало вернуться в Грейшотт и привезти туда это проклятое рубиновое сердце.
Открыв дверь комнаты, Ричард столкнулся с необычайно взволнованным Талли. Обычно денщика было трудно сдвинуть с места, но сейчас его глаза казались бешеными, а волосы торчали во все стороны, будто по ним провели граблями.
— Ты выглядишь как пугало, Талли. Я знаю, что опоздал, но не нужно так из-за этого кипятиться. Мы можем подождать с отъездом до утра.
— Не в том дело, милорд. Понимаете… — Талли с трудом выдавливал из себя слова.
— Ну? Что еще случилось?
— Драгоценность, милорд. «Сердце Мэллори».
— Что с ним такое?
— Его нет.
— То есть как — нет?
— Его здесь нет. Я положил его как раз рядом с вашим бритвенным прибором, но, когда я вернулся из конюшни, его на месте не оказалось. Я обшарил каждый угол в комнате. Его в самом деле нет, милорд.
Проклятие! Так вот оно что! Эта маленькая искусительница пришла вовсе не для того, чтобы его соблазнить. Она украла драгоценность, забрала ее обратно. Нет, не она. Это сделал тот проклятый паж.
— Как я мог повести себя так глупо? — пробормотал виконт и с досады стукнул себя ладонью по лбу.
— Простите, милорд?
— Талли, друг мой, никогда нельзя недооценивать хитрость и коварство женщины.
Глаза денщика широко распахнулись.
— Так это была она? Леди Уэймот?
— Она, и только она. Господи, она выставила меня дураком с помощью классической приманки. Стыдно сказать, но я этого даже не понял.
Это и вправду была очень искусная операция, и Ричарду ничего не оставалось, как только признаться, что он даже испытывает за это по отношению к ней некое невольное восхищение. Леди Уэймот отлично сыграла свою роль до самого конца. Она была великолепной соблазнительницей, искушавшей его глазами и губами, так что на мгновение Ричард даже утратил здравый смысл и поддался на очевидную уловку. Только теперь он понял, почему его так удивило ее поспешное отступление, едва лишь между ними начало разгораться пламя. Она не была опытной куртизанкой и невинно играла с огнем, пока не опалилась им сама.
Что ж, по крайней мере теперь он знал, что она уязвима. Если плутовка думает, что игра окончена, то она плохо знает противника. Настала пора ему самому спланировать нападение из засады.
— Распаковывайте вещи, Талли, — мы остаемся в Лондоне.
На раут у Каммингзов набилось столько народу, что передвигаться по залу скоро стало почти невозможно. А еще в зале было слишком тепло, и Изабелла, опустив кружевную шаль на локти, принялась энергично обмахивать лицо веером.
— Взгляните, вон официант пробирается сквозь толпу. Думаю, я готова на все ради бокала шампанского, — томно сказала она.
— Не стоит принимать столь решительные меры, — с улыбкой поспешил успокоить ее лорд Кеттеринг, — этот малый скоро должен оказаться здесь.
— Но останутся ли у него на подносе бокалы к тому моменту, как он сюда доберется?
— Ладно, не будем гадать. Идемте.
Он взял ее под локоть и повел к официанту, но тут же стало ясно, что они не смогут пробраться сквозь толпу достаточно близко к цели, так что им оставалось только смотреть, как с подноса забирают последний бокал.
— Эх, не повезло, — с досадой сказал лорд Кеттеринг, поворачиваясь к ней так быстро, что Изабелла чуть не ткнула его в лицо веером, которым яростно размахивала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73