– Сэмьюэл! – она положила руку на грудь, издав вздох облегчения. – Как это странно! Мой милый…
– Оставайся там, – прошипел он еле слышно.
– Там акулы, – запротестовала Леда, но он уже отошел от решетки. Она услышала, как он говорит по-японски, резко, требовательно, затем чей-то ответ – тоже по-японски.
Два человека восточной внешности подошли к парапету и опустили веревочную лестницу. Она заколебалась. Один из людей сделал жест, чтобы она поднималась.
– Сэмьюэл! – с сомнением в голосе позвала Леда. Подошел третий, глянул вниз.
– Жена Джурада-сан, вы должны подняться. Много благодарностей.
Леда ничего не понимала.
– Благодарность?
– Это Икено, – сказал ей спутник, придерживая лестницу, – вверх, миссис.
– Извините, мистер Джерард сказал мне остаться в лодке.
Человек наверху повернулся. Бросил что-то через плечо. Леда услышала голос Сэмьюэла.
– Делай, что он говорит. Все в порядке.
Его голос был странным. Леда подобрала юбку и осторожно взялась за лестницу. С помощью своего спутника и тех, кто стоял наверху, она добралась до палубы. Только один раз, когда ее каблук зацепился за юбку и лестницу затрясло, она чуть не потеряла самообладание.
Продавец фруктов крикнул:
– Алоха!
Потом вновь заработал веслами.
Сэмьюэл стоял босиком на палубе в своем белом восточном костюме. У воротника – ужасная красная полоса. Леда чуть не споткнулась о стол, бросившись к нему. Один японец достал острие, которое было в ножке стола. Другой держал рукоять. Они, казалось, вообще не замечали Леду.
Она остановилась. Закусила губу. Очень тихо спросила;
– Это… представление?
– Ты поступила правильно, Леда. Верный поступок. Благодарю, – тон Сэмьюэла был странным: полным эмоций и бесстрастным одновременно. – Делай то, что я скажу. Не спорь. Один из них говорит по-английски, но, если я буду говорить быстро, он не поймет. Делай только то, что я скажу, ради бога.
В кои-то веки он сказал ей, что она поступила правильно. Но таким равнодушным тоном! Леда склонила голову:
– О, конечно, я боялась, что это не представление, – она глядела на него. – Ты ранен?
– Нет, – он улыбнулся. – Расскажи мне, как ты попала сюда с этим лезвием.
– А, меч… Сэмьюэл, я так сожалею, что сломала этот стол невесты, я только хотела сделать так, как посоветовал мистер Дожен, и взять его из дома леди Эшланд. Принести в твой дом, как требует японская традиция, чтобы брак был счастливым, чтобы ты знал, что я ценю и уважаю тебя. Но жена Манало уехала, бросила его, и он напился и уронил стол. А затем уснул. И все пошло наперекосяк!
– Стол невесты? – переспросил Сэмьюэл. – Ты как-то говорила мне…
– Да, тот, который ты сделал для леди Эшланд. Стол, который невеста должна принести в дом жениха, когда станет его женой. Но он сломался! Это очень плохо? Я хотела починить его. Вот тот маленький человек с корзинами для фруктов оказался там – он твой знакомый? Он сказал, что Икено может починить стол. Мистер Дожен сказал мне, что ты будешь рад увидеть этот столик в своем доме.
– Боже! Это Дожен подговорил тебя?
Леда облизнула губы. Все теперь смотрели на нее.
– Да, он посоветовал привезти стол. Иначе бы мне и в голову не пришло.
Сэмьюэл закрыл глаза. На какое-то мгновение он стал комком яростно скрученных нервов, но напряжение быстро спало. Открыв глаза, без всякого выражения на лице, он отвернулся. Наклонившись к Икено, он заговорил на английском, очень медленно:
– Такабе Дожен вновь делает из меня дурака, – говорил он, ставя ударение на каждом слове. – Моя жена глупая, простая женщина, она представляет ценность только для меня. Что касается того, что она привезла острие… нет ничего удивительного. Сам поступок ее – отнюдь не подвиг, но польза от него поразительная.
Леда почувствовала, что похвала в ее адрес неискренняя. Она глянула на Икено, который смотрел на нее неотрывно. Потом поклонился.
– Джурада-сан…
Его глаза – загадочные, немигающие, смущали ее. Она слегка улыбнулась и поклонилась.
– Добрый день, сэр. Рада познакомиться с вами.
– Жертва доброй воли. – Он бросил быстрый приказ, и один из его людей нырнул под низкую притолоку, куда-то в глубь баркаса. Вернулся через несколько мгновений, держа в руках плоский эмалированный ящик и сумку, форма и длина которой были поразительно знакомы Леде. Мистер Икено взял сумку и вынул оружие – церемониальный меч с золотым изображением диковинной птицы, с инкрустацией жемчугом. Этот меч Леда могла узнать, даже если бы не видела его целую вечность.
Она глянула на Сэмьюэла, но тот смотрел на Икено и меч. На какое-то мгновение Леда подумала, что Сэмьюэл украл подарок к юбилею королевы, чтобы продать Икено. Сэмьюэл – шпион? Вор? Предатель?
– Откуда Джурада-жена иметь? – Икено кивнул на изогнутое лезвие.
– Оно было в креплении, – она почувствовала, что не в состоянии сказать «ножка».
– Простите, Джурада-сан, где?
– В креплении, в ножке. Вот в этой части! Внутри. Вот видите, – она указала на трещину.
– Да, да. Понимать. Внутри. Вы – знать?
– Я ничего не знала. Когда ножка сломалась, я увидела меч.
Мистер Икено посмотрел на Сэмьюэла.
– Вы – не дурак, надеяться обмануть меня и дать фальшь?
Сэмьюэл не двинулся с места, ничего не ответил.
Мистер Икено отошел в сторону. Циновка тут же появилась у его ног. Ящик поставили посередине, а его содержимое – сложенные куски материи, темногорлые кувшины и всякие мелочи – аккуратно разложили вокруг. Не без торжественности мистер Икено опустился на колени и положил золотой меч на циновку. Он частично вынул его из ножен. Найдя в ящике что-то вроде деревянного кинжала, он тихонько постучал по рукояти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122